Вдруг Зина разревелась и бросилась мне на шею просить прощение.
- Погоди, - я отстранил странную женщину. – Давай я тебя с мужем помирю. У меня рука легкая, - я показал свой кулак размером с кувалду. – Как дам ему в одно ухо, так из другого у него вся дурь вылетит.
- Сама помирюсь, - внезапно успокоилась женщина и вернулась к своей непосредственной работе. Да и в «Пельменной» появились новые голодные клиенты.
***
Первого сентября, с тяжелыми мыслями о том, что как жить дальше по новому – пока не знаю, к шести часам утра я грустно передвигал ноги в сторону заводской проходной. Единый людской поток, в котором я, как капля в полноводной реке безучастно плыл, монотонно гудел и тихо переговаривался.
«Как же мне сегодня смену отработать-то? – ломал я голову. – Я ведь завод видел только на картинке. И с какой стороны к фрезерному станку подойти даже представления не имею».
- Ванюха, здоров! – Вылез откуда-то маленький тщедушный мужичок.
«Данилыч, коллега», - вовремя пришла подсказка от шибко умного организма.
- Привет Данила, - я пожал сухонькую руку. – То есть Данилыч. Ты там это, в цехе, чуть что подскажешь какую кнопку нажать надо. Хорошо?
- Чё, память-то совсем от рук отбилась? – Хмыкнул мужичок. – А ты знашь чё, сразу иди к Ольге Борисовне в медпункт. Пусть она тебе бюллетень продлит.
- Разберёмся, - пробубнил я.
Но как оказалось, страх неизвестного ремесла - был напрасен. Тело моего предшественника, после команды – работать, само с деловым видом взяло в руки чертёж какой-то хреновины, повертело его и так и сяк и сразу направилось к станку. Чего там оно дальше само делало, я решил не вникать. Вроде что-то крутится, что-то фрезеруется, что-то сверлится, и нормально.
Два раза мимо пробегал мастер, и, померив штангенциркулем готовые загогулины, даже похвалил меня один раз.
- Иван, ты давай это прекращай так впахивать, - сказал мне какой-то высокий и худой мужчина, лет сорока семи. – А то нам нормы потом все повысят. Из-за твоего рвения. И будем мы за те же деньги долбить в два раза больше.
«Казимир Петрович, хороший мужик, тоже коллега», - прилетела новая вводная.
«Стоп работа», - скомандовал я своему организму. И рука сама собой нажала на красную кнопку, которая обесточила бездушную фрезерную железяку.
- Пойдём на политинформацию, - улыбнулся Петрович.
И наша троица в составе, я, Данилыч и Казимир Петрович, спустилась в маленькую укромную комнатушку. На стол, сделанный из ящика, легли две консервы - кильки в томатном соусе. Половина буханки черного хлеба и нарисовался маленький мерзавчик водки, такая миниатюрная бутылочка вместимостью в одну восьмую часть литра. Данилыч выставил три гранёных стакана, но я отрицательно покачал головой.
