Паша идет к своему рыбному фургону. И Майка следом за ним.
— Паша, — говорит она, — ты подожди, не уезжай, не протухнет твоя рыба. Мне всё время кажется, что мы не то говорим. Не так. Не правду...
Паша оседлал мотороллер.
Утро ветреное и с дождем. Листья на кленах еще могли бы пожить, накалились бы до прозрачности, но их кидает ветер на черную воду Крестовки. Листья парусят, ходят галсами по реке.
Бон отмытый и пустой. Ворота эллинга заперты. Пусто. Конец гребному сезону. Последнюю афишу сорвали со стенки гребного клуба, но можно еще прочесть: «Осенний приз».
Широков приехал в клуб. Он идет к эллингу медленно и, будто в первый раз, всё оглядывает. На нем синий плащ, а под плащом тренировочный костюм. Он не задерживает глаз ни на одном из предметов. Глядит, но будто и не видит вовсе ничего в отдельности.
Промокший весь, в свитере и трусах, подчалил одиночник. Паша Францев. Широков, не говоря ни слова, принял весло, бережно подвел лодку к бону.
Францев тоже молчит. Вылез из лодки, стал заглушки на вертлюге отворачивать...
— Слушай, — говорит Широков, — боцмана не видал?
— Боцмана нет.
— А ключ от эллинга у тебя?
Паша не торопится отвечать. Свитер на нем черный, обтянут, будто трикотаж заодно с телом. Поднял весла, стал меж ними, как в рамке, стоит. Ноги сухие, сильные, мышцы напряжены.
— От твоего мастерского отделения у меня ключа нет. Мы — кустари-одиночки.
Широков смотрит на Францева. Знать он его не знает. Не так уж часто говорят юнцы олимпийскому чемпиону: ты. Пусть даже экс-чемпиону. Раздумывает, как поступить: цыкнуть на мальчика или не надо... Не сто́ит.
— А я думал, в залив схожу. Я, еще когда учился гресть, до самого льда в заливе тренировался. Каждый день километров по двадцать мотал. Там как-то ме́ста больше...
— Я вокруг Петроградской хожу. Всё равно одни и те же километры.
— Это конечно... Только в заливе как болтанет иногда, ведро воды в лодке привозишь.
Францев поднял лодку. Из нее хлынула вода. Широков помог ему снести лодку в эллинг.
Опять спустился на плот.
— Ты что, здесь свидание назначил? — говорит Паша.
— Я после первенства Европы ни разу весла в руки не брал. Думал, вообще не возьму. А вот потянуло...
Паша удивился таким словам чемпиона. И вроде обрадовался:
— Может, на двойке пройдемся? Тут есть одно такое корыто...
— Давай. Только ты уже выходился. Заметно. Зачем тебе сейчас большая нагрузка? Сезон кончился. Над техникой работай понемножку.
