У этой истории есть продолжение. Забегая вперед, доскажу. Однажды на почте в Корбеничах мне выдали письмо, из Ленинграда, с незнакомым обратным адресом. Письмо такое:
«Здравствуйте, уважаемый Глеб Александрович! Извините, но, к сожалению, мне даже стыдно за это, я до сих пор не читала ни одного Вашего произведения. И — о чудо! Случайно прочитала № 8 за 1989 год детский журнал «Искорка». Иногда в детских журналах я нахожу для себя много поучительного и интересного. Прочитав Ваш рассказ «Кто живет на Горе» (письмо из лесу), я влюбилась, но не в Вас, а в то, как Вы пишете о лесе. Я тоже страстная любительница леса и уже исходила за свою жизнь десятки километров в Ленинградской области, особенно на Карельском перешейке.
Только с лесом я лажу и нахожу общий язык, с людьми я постоянно конфликтую. Прочитав Ваше письмо из лесу — вы просите: давайте навестим деда Федора и бабушку Татьяну в деревне Нюрговичи... И вот я решила навестить и немного помочь Вашим старикам. С большим трудом достала билет. И вот я в Харагеничах. Хорошо, Ваши ушлые рыбаки подсказали, что деда еще осенью перевезли в Корбеничи, а то бы так и ушла в Нюрговичи. И вот я в деревне Корбеничи. Но, к сожалению, прожив в ней неделю, я не встретила добрых людей, о которых Вы пишете. Потому что эти Ваши «добрые вепсы» успели скосить весь клевер себе, забыв о бычках, и в магазине мне отказали в 2 кг муки, не для себя, а для деда.
«Добрыми вепсами» я хочу назвать только Федора Ивановича и Богдановых, бабу Катю и тетю Дусю , о Василии воздержусь. Деда, чувствуется, как парализовало в этой деревне, он здесь даже еще больше оглох от переживаний и от переезда. Здесь он не чувствует такой воли, и это очень заметно, как в своих Нюрговичах. Отовсюду гоняют его овечек, жалуется мне, что, Кира, видимо, придется расстаться с овечками, потому что не знаешь, где косить, да я бы помогла. А вообще-то, если бы не моя работа, пошла бы хоть пешком к директору совхоза и выхлопотала ему совхозного сена, дошла бы и до председателя райисполкома. Уж это-то заслужил за свою тяжелую долгую жизнь дед Федор Иванович. Да, дед, чувствуется, сильно сдал после этого переезда, да и Татьяна Максимовна постоянно хворает. И печку кто им перекладывал, обломать бы им руки.
Не знаю, изменится ли отношение деревенских к бычкам, когда выстроят новый скотный двор, сомневаюсь. Уж очень наплевательски относятся и трактористы, и кто кормит бычков. Лишь бы день прошел, и ладно. Вообще, от Ваших деревень у меня осталось тягостное воспоминание. Особенно мне жаль голодных и грязных бычков, которые, кстати, не гуляют, а стоят по колено в навозе в душном скотном дворе.
