Комсомол и хлеб...
В моем сознании это звучит, как что-то органически связанное с моей молодостью. Девятнадцати лет я был послан на комсомольскую работу в самые хлебные районы Кубани. Началось это так. В октябре 1924 года для проверки деятельности Темрюкской районной комсомольской организации приехал заведующий орготделом Кубанского окружкома комсомола Трдат Багаратян. Его львиная грива, смуглое лицо, нос с горбинкой и строгий взгляд сначала смутили меня. Но после ознакомления с моими делами он смягчился и неожиданно предложил:
— Дела секретаря райкома сдай на этой неделе своему заместителю, в понедельник тебе надо быть в окружкоме. Получишь назначение в Каневской район.
Уезжать из родного города, где тебя знают старики и дети, море, лиманы с камышами, покидать землю, исхоженную босыми ногами вдоль и поперек по степям и болотам, было трудно и тоскливо, но не выполнить указание старшего товарища я не мог.
В Краснодаре, в окружкоме комсомола мне выдали командировочное удостоверение, деньги и представили секретарю Каневского райкома партии Кузнецову, с которым тотчас же мы ушли на вокзал и втиснулись в телячий вагон, наполненный разноликими пассажирами.
Вот Каневская районная станица. Улицы с одноэтажными домами и плотными заборами утопают в грязи. Райком партии и райисполком тоже ютились в присадистых домиках, над которыми возвышался «небоскреб» станицы — казачья церковь.
Знакомясь с комсомольскими ячейками окрестных станиц, я заметил, что кубанские казаки не хотят признавать комсомол. Живут они сытно, но о культуре, о политике с ними не поговоришь. В чем же дело? В станице Привольной я встретил секретаря ячейки комсомола, молодого энергичного казака Тимофея Хрюкина. Красивый, умный, статный парень, чуб цвета ржаной соломы оттеняет смугловатый загар лица. Он откровенно, без того казачьего зазнайства, которое свойственно многим из богатых и зажиточных казачьих отпрысков, сказал:
— Справные казаки традиционно охраняют церковный обряд, а мы, комсомольцы, — безбожники, потому нам трудно. Открыто бога и церковь трогать нельзя, даже опасно.
Потом, когда меня избрали секретарем райкома комсомола, я предложил избрать Тимофея Хрюкина членом райкома, и он стал моим хорошим помощником по работе среди казачьей молодежи. (Позже, в дни Сталинградской битвы, Тимофей Хрюкин командовал 8-й воздушной армией, и мы при встречах вспоминали нашу совместную работу в Каневском районе.)
