Бессмертный корабль | страница 29

Таковы мысли Белышева и всех, кто рядом с ним на мостике.

Мелодично тренькает звонок машинного телеграфа. Это старшина перевел ручку указателя хода на «малый вперед». Тотчас слышится ответный звонок, подтверждающий, что приказ понят и что механизмы в машинном отделении приведены в действие.

Два буксирных парохода помогают крейсеру выбраться на невидимый фарватер Невы.

Следом ползет тральщик.

Замерев, комиссар прислушивается к словам старшины.

Звонким от напряжения голосом Захаров указывает курс матросу, стоящему у штурвала.

Кто-то настойчиво окликает Белышева:

— Комиссар!.. Председатель!..

На верхней ступеньке трапа возникает силуэт человека с винтовкой.

Белышев узнает одного из часовых, приставленных к офицерам.

— Почему самовольно ушел с поста?

— Дмитриев глаз не спускает с них, — оправдывается матрос. — Некого было послать до тебя. А командиру чего-то приспичило: вынь да представь комиссара!

Сжав кулаки, рассерженный Белышев делает шаг к трапу:

— Передай ему... Два раза я упрашивал, в третий не стану. Скажи: некогда. Корабль снялся. Хотя, может быть, он передумал... Ладно, веди сюда.

Чуть погодя на мостик взбирается сопровождаемый часовым Эриксон.

— Я согласен довести корабль.

— Значит, подумали и разобрались? — любопытствует Белышев.

— Нет, просто не могу допустить, чтобы «Аврора» села на мель. Веду по необходимости. И только до моста. Ничего больше делать не буду.

— Ладно, ладно... Утро вечера мудренее.

Расстегнув кобуру маузера, Белышев занимает место возле командира.

Медленно пробираясь сквозь ночные потемки и дождь, крейсер выходит на невский фарватер.

В предрассветной мгле «Аврора» становится на якорь перед Николаевским мостом.

Луч ее прожектора ползет вдоль берега, выхватывая из тьмы фигурки юнкеров и броневик, словно уснувший у входа на мост.

С высоты крейсера хорошо видно: юнкера наперегонки бегут по набережной к переулкам, а броневик срывается с места и полным ходом мчится к далекому зданию Сената. Враги не принимают боя.

В луче прожектора выступают из мглы фасады зданий на обоих берегах, огромный куб Зимнего дворца.

Туда и нацелены пушки «Авроры».

А из-за Николаевского

чугунного моста,

как смерть,

глядит

неласковая

Аврорьих

башен

сталь.

В. Маяковский

Рассвет долог. Свежий ветер не в силах развеять плотный туман. Сквозь толщу тумана и нескончаемые сумерки ненастного октябрьского утра поверхность реки невидима. Николаевский мост, перегораживая Неву перед «Авророй», выглядит горбатым чудищем, повисшим в пространстве без всякой опоры. Луч корабельного прожектора теряется в серой мгле. Сверля ее, он то взвивается под низкие дождевые тучи, то плашмя падает на отполированные осенней слякотью гранитные плиты Английской и Сенатской набережных, на бесконечно длинный фасад Зимнего дворца, затем круглым дрожащим пятнышком перемещается по Дворцовому мосту на Васильевский остров, к Ростральным колоннам, вытягивается желтой дорожкой вдоль Университетской набережной и, постепенно укорачиваясь, ползет к блестящим от дождя древним сфинксам, словно несущим бессменную вахту возле Николаевского моста.