— Начнем с твоего загашника, Тимофей Иваныч.
Осторожно помог балтийцу, едва тот расстегнул пояс брюк, вспороть подкладку на поясе и достать документы: узкие полоски с шифром и письмом.
Затем оба моряка принялись извлекать отовсюду и выкладывать на стол перед Губановым пачки ассигнаций: новеньких, известных под названием николаевских бумажных денег с портретом царицы Екатерины, которые были отменены революцией, но ценились мусаватистами наравне с золотом.
— Настоящие, прямо из Петрограда, с Монетного двора, никакой подделки: печатный станок-то у нас, — весело заверил Ульянцев.
Сообща позлословили над жадной глупостью мусаватистов, после чего, удовлетворенно похлопав ладонью по верхней пачке, Губанов познакомил моряков с обстановкой:
— В самый раз приплыли с деньгами: только и ждем их, чтобы поставить артель на ноги. Хан-Хойский — это председатель мусаватистского совета министров — разрешил ее в пику нам, так и заявил нашему депутату в ихнем парламенте Али Караеву: чтобы показать забастовщикам, как жить без забастовок... Мы, конечно, сделали вид, что ужасно возмущены таким хитроумным ходом, и для отвода глаз ругаем, где ни придется, того, кто подал прошение об артели. Завтра познакомишься, товарищ Любасов, с ним: он придет на пристань — покупать твою рыбницу. Ян Лукьяненко, управляющий артелью. Для нас — Ян, для всех — Лукьяненко, не забудь. Продашь ему официально, с уговором при портовом начальстве, что вступаешь в артель пайщиком. Он еще два судна присмотрел — туркменки, одна в тысячу двести пудов, другая на тысячу.
— Итого — четыре, — сказал Ульянцев, достав из-за лацкана пиджака иголку с ниткой.
— Верно, — вспомнил Любасов. — После нас должен был Рогов идти. На второй рыбнице. Чуть побольше.
— Да, — подтвердил Губанов, с одобрением наблюдая за балтийцем. — В письме насчет артели говорится и об этом, но считать ту рыбницу будем, когда придет.
— Тоже верно. — Ульянцев ловко действовал иглой с ниткой, зашивая вспоротую подкладку. Закончив и приведя себя в порядок, спросил: — С нашей группой что решили?
Губанов ждал вопроса:
— Положение нелегкое, товарищи. Вчера мусаватистская охранка захватила весь состав стачкома нефтяников. На промыслах уже возобновили работу. В порту и на судах забастовку прекращаем сегодня в полночь вместе с железнодорожниками. Свою роль она сыграла: артель имеем, интервентов напугали до того, что вся их штабная шайка-лейка сбежала на борт «Президента Крюгера», и, главное, не дали им перебросить войска в Дагестан ни морем, ни по железной дороге, пока все шло к тому, что наши должны были взять там власть. — С гневной горечью сообщил: — Промедлили дагестанцы... Еще не знаем, в чем дело, но Дагестанский ревком полностью арестован в Темир-Хан-Шуре и отправлен в Порт-Петровск
