Черная фигурка, приближаясь, превратилась в щупленького человечка, хорошо известного на каспийских судах и своим маленьким ростом и своим злобным характером. Это был ненавистный рядовым морякам штурман Шлун — один из организаторов и член правления контрреволюционного Союза судовой администрации, перешедшего на сторону интервентов.
С надменным видом он вышагивал к делегатам. Надменность, однако, мгновенно исчезла с его лица, будто ее сдуло порывом «бешеного норда», едва он увидел среди них человека с золотистыми зрачками и узнал в нем прежнего сослуживца, бывшего механика парохода «Президент Крюгер» большевика Губанова, избранного моряками председателем Каспийского союза судовых команд.
— Давно не встречались, Федор Константинович, — с нескрываемой враждебностью произнес Шлун, подходя к нему. — Насколько помню, вам было запрещено жить в Баку. Получили разрешение?
— Справьтесь, где положено, дорогу знаете, — отрезал Губанов.
Шлун озадаченно помедлил. Он понимал, что это не ответ на вопрос, и в то же время не допускал мысли, что человек, полтора месяца назад высланный мусаватистами за пределы Азербайджана, рискнет не только самовольно вернуться, но и возглавить делегацию забастовочного комитета. Подобного риска Шлун даже не мог представить себе.
Распираемый самодовольством, он вызывающе спросил:
— Чем могу служить?
И в тот же момент пожалел о своих словах.
— Нам? — вроде простодушно удивился Губанов и в упор глянул на штурмана. — Разговор будет не с вами, а с тем, кому служите.
Шлун прищурился:
— Вы не изменились, господин большевик. Ни тюрьма, ни высылка не исправили. Я уполномочен начальником управления спросить...
— Так передайте, — не дав ему досказать, сухо порекомендовал Губанов, — что делегация не нуждается в посредниках. Мы требуем, как договорились вчера, свидания с коммодором Брауном.
Свирепо оглядев безмолвных моряков, штурман повернулся и пошел обратно к пароходу.
Делегаты остались на месте.
— Крепко рискуешь, Федя, — с беспокойством пробормотал машинист. — Могут сцапать.
Губанов, успокаивая, возразил:
— Сейчас им невыгодно. Английский штаб заинтересован в прекращении как можно скорее забастовки, чтобы возобновить рейсы с бензином в Энзели. Браун — хитрая лиса. Он хочет выяснить не столько наши условия, сколько нашу твердость. Прощупает своим ультиматумом, пригрозит, потом отпустит, но пошлет следом шпиков; убедитесь, когда выйдем отсюда. Ему важно зацапать не меня одного, а весь комитет.
