Девушка, стоявшая рядом с Ведениным, тронула его за локоть:
— Правда, живые глаза?
Веденин кивнул. Он строго, в упор смотрел на картину. Слова экскурсовода донеслись к нему издалека.
— Эта картина называется «На пороге жизни». Она создана художником Ведениным в 1919 году. Вы знаете, товарищи, какое это было тяжкое время для молодой советской республики. Гражданская война, интервенция... И в это время, в дни жесточайших боев и испытаний, художник создал полотно, исполненное глубокой веры в победу нового, социалистического строя.
На мгновение экскурсовод прервал свои слова. И тогда, в тишине, которую никто не нарушил, Веденин вспомнил, как написал эту картину и как она была встречена.
Ни до, ни после — ни одна его картина не вызывала таких и страстных и озлобленных споров.
Были люди, которые отвернулись от него, клеймили отступником, перебежчиком во вражеский лагерь.
На одном из собраний петроградских художников к Веденину подбежал такой живописец.
— Господа! — крикнул он срывающимся голосом. — Думаю, что выскажу общее мнение... Среди нас объявился Александр Блок номер два. Один написал поэму, воспевающую большевистское варварство, а другой... Вот он, господа! Смотрите! Запомните!.. Другой продал этим варварам свою кисть!
Кругом зашумели. Веденин обернулся. Шум заглох.
— Я тоже прошу запомнить. Хотя и не привык отвечать бесноватым. Кисть моя принадлежит новым, законным хозяевам жизни!
Были и другие противники — представители всевозможных «левых» групп и направлений. Бешеным улюлюканьем встретили они картину. «Пафос Коммуны несовместим с одряхлевшим реализмом!», «Долой академический сор с корабля Революции!», «Искусство пролетариата — динамит, взрывающий болото передвижничества!..» Веденину издевательски советовали сдать себя в архив, а свои полотна — в коллекцию предметов старины.
Но зрители, необычные зрители, впервые заполнившие выставочные залы тех лет — рабочие, красноармейцы, матросы, — эти зрители приняли картину.
И хотя на выставках ей отводились самые темные, невыгодные места и, казалось, пестрая шумиха «левой» живописи заслоняла это скромное, написанное в сдержанных тонах полотно — простые люди безошибочно его находили, толпились перед ним. В их признании Веденин черпал свою убежденность.
...Все та же девушка вывела его из задумчивости. Шепотом спросила:
— Случайно не знаете, художник этот жив и сейчас?
— Да, насколько знаю, жив.
— И другие картины пишет?
