Это не напрасные слова, сказанные задним числом: «Ночь в селении Казбек» в самом деле проникнута предчувствием битвы и неизбежных для нее горьких и невосполнимых потерь.
Через два года после «Больших расстояний» Антокольский выступает с книгой «Пушкинский год».
В начале 1937 года наша страна широко отмечала столетие со дня гибели Пушкина.
Антокольский обратился к пушкинской теме, как мы знаем, не впервые. «Третья книга» заканчивалась стихотворением «Пушкин», а «Нева», посвященная наводнению 1924 года, во многом была продиктована историческими и литературными реминисценциями: «И будто на тысячах лиц посмертные маски империи», «И в куцой шинели, без имени безумец, как в пушкинской ночи...»
Новую книгу открывает цикл «Пушкин», включающий три стихотворения: «Дорога», «Работа» и «1837 — 1937».
Первое стихотворение Антокольского о Пушкине входило в «Третьей книге» в раздел, целиком посвященный размышлениям о поэтическом ремесле («Поэт», «Ремесло»). В избранных сочинениях Антокольского раздел, куда обычно входят эти стихи, носит название «Жизнь поэта». Объединяя «Пушкина» с «Поэтом» и «Ремеслом», Антокольский подчеркивает, что пушкинское творчество для него — личное внутреннее достояние, постоянный предмет сокровенных размышлений о тайнах поэзии, неотъемлемая часть жизни каждого поэта.
Теперь, в новом пушкинском цикле Антокольского, Пушкин предстает как неотъемлемая часть духовной жизни не только поэта, но и народа. В стихах о Пушкине чувство истории, никогда не изменяющее Антокольскому, помножается на столь же верное чувство современности. «Бьется рыбка в сетях золотая, бьет крылом петушок золотой», «Там, в сторонке дремучей, медвежьей, спит Татьяна. И снится ей сон» — все это, «со страниц хрестоматий вставая», составляет духовное богатство народа, все это принадлежит не истории, а сегодняшнему дню, всем этим и определяется истинное бессмертие поэта:
Он затвержен в боях и походах.
Он сегодня — и книга и чтец,
Он узнал, что бессмертье не отдых,
А тревога стучащих сердец.
С собственными стихами о Пушкине соседствуют переводы — из классика азербайджанской поэзии Мирзы Фатали Ахундова («На смерть Пушкина») и из современного армянского поэта Наири Зарьяна («Пушкину»).
Однако название новой книги Антокольского — «Пушкинский год» — не исчерпывает ее содержания. Да и 1937 год, как хорошо помнят люди старшего поколения, был не только пушкинским.
Грозные события происходили за рубежом нашей страны — все явственней нависала над миром зловещая тень германского фашизма. Всего два года отделяли человечество от начала второй мировой войны. Напряженной была обстановка и внутри страны — народ добился огромных успехов в строительстве нового общества, но именно с 1937 годом связаны самые уродливые проявления культа личности, выразившиеся в массовых репрессиях.
