Поэму «Робеспьер и Горгона» Антокольский посвятил Зое Константиновне Бажановой.
Так естественно завершилась лирическая тема, развивавшаяся на протяжении многих лет: «Стелла — это была Зоя»!
Недаром в стихотворении «Зоя» Антокольский писал: «Ты, лучшее между существ белокурых, приемыш какого-то там акробата, циркачка в обносках чужого тряпья. Короче, ты молодость просто моя». Так один лирический образ целиком вобрал в себя другой.
Но, как мы уже знаем, образ циркачки возник снова в стихотворении шестидесятых годов — не для того, чтобы просто повториться, а для того, чтобы предстать на широком фоне эпохи, в окружении ее достоверных и неповторимых примет.
В «Циркачке» поэт как бы «заземляет» образ своей героини, снимает романтический ореол, которым этот образ был окружен полвека назад. Вместо загадочной и неземной Эстреллы перед нами вполне реальная Катя Корина: «Ты, Катя Корина, Эстрелла (в афише названная так)...»
В «Звезде» все было окутано романтическим туманом: «И Цирк обернулся в ночи Театром Чудес и Чудовищ». Все здесь с большой буквы — и Цирк, и Театр, и Чудеса, и Чудовища...
В «Циркачке» все абсолютно реально — и цирк, называемый на этот раз отнюдь не с большой буквы, и «лихачи на шинах дутых», и разговор между циркачкой и влюбившимся в нее подростком. Катя Корина говорит: «Я, может быть, сыграю в ящик, но не желаю жить с тобой». Трудно представить себе, чтобы эти слова произнесла «цирковая бельгийка» из стихотворения «Звезда».
А влюбленный подросток? Он тоже разговаривает совсем иначе, чем лирический герой «Звезды»:
Я отвечал: — Напрасно гонишь!
Брось, Катя, выслушай, молю,
Поедем в Нижний иль Воронеж,
Я рожу вымажу в мелу.
И я могу быть акробатом
Тебе под пару и под стать…
Все это, однако, вовсе не значит, что «Циркачке» в целом присущ чуть ли не бытовой колорит. Нет, образ Эстреллы-Кати повторился через много лет по преимуществу для того, чтобы дать новый повод к лирическим размышлениям о времени, о юности, о любви. После подчеркнуто бытового разговора циркачки с влюбленным в нее подростком в стихотворении возникает совсем иная интонация, звучат совсем другие слова: «О вихрь и музыка! Солги мне, хотя бы раз один солги» и т. д.
Поэт остается верен себе, но не просто повторяет старую лирическую тему, а раскрывает ее по-новому, так, как ощущает ее сейчас, полвека спустя.
«Звезда» была написана в 1915 году, премьера «Обручения во сне» состоялась в 1919-м, «Робеспьера и Горгону» Антокольский впервые издал отдельной книгой в 1930-м и, наконец, «Циркачка» появилась в 1963-м.
