Осенью 1939 года, благодаря усилиям Антокольского, Бажановой и Масса, театр получил постоянную площадку на Горьковском автозаводе. Ему было присвоено имя В. Чкалова. В 1940 году Антокольский поставил здесь «Женитьбу Фигаро» П. Бомарше, затем «Обыкновенную историю» К. Симонова, «Двадцать лет спустя» М. Светлова.
Именно тогда было написано отличное стихотворение, впоследствии получившее название «Весна на автозаводе». Антокольский писал о том, какое значение для его жизни и работы имела первая встреча с молодежью:
Ты здесь начнешь. Ты здесь родишься снова,
Упорный, чистый, знающий себя,
И в поисках единственного слова
Не будешь спать, полночи загубя.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Во всем, что в память врезалось и встанет
Когда-нибудь тревожно и свежо,
Во всем, во всем, чему еще конца нет, —
Все та же встреча с юностью чужой.
С началом войны бывший колхозный театр стал фронтовым. Антокольский написал для него драматическую поэму о Чкалове и не раз выезжал с ним в Действующую армию.
Но я забежал вперед.
Страсть к театру, как мы видим, очень долго владела Антокольским. В конце концов она вынуждена была уступить место другой, еще более сильной страсти — к литературе, к поэзии. Но несомненно, что свой вклад в историю молодого советского театра, и прежде всего в историю вахтанговского театра, Антокольский сделал.
В 1956 году, когда Павлу Григорьевичу исполнилось шестьдесят лет, на его юбилейный вечер пришли Ю. Завадский и Р. Симонов. «С ним связано для меня многое, — говорил о юбиляре Завадский. — В сущности, он меня ввел в театр... Первые мои режиссерские работы были связаны с его именем, потому что мои первые самостоятельные работы в студии — это были пьесы Антокольского «Кукла инфанты» и «Обручение во сне». Вспоминая совместную работу над «Каретой святых даров» Мериме, Симонов говорил о том, как тонко чувствовал Мериме Антокольский и как придумывал «такие уморительные трюки, которые шли под бурные аплодисменты всего зала».
Встреча с Вахтанговым сыграла огромную роль в судьбе Антокольского. Он до сих пор продолжает вспоминать Вахтангова, как художника, оказавшего решающее влияние на всю его жизнь в искусстве.
В одном из довоенных стихотворений Антокольского — «Новый год в театре» — Вахтангов через тринадцать лет после смерти приходит к своим ученикам в новогоднюю ночь.
И кто-то из нас говорит, подымая
Стакан, дорогую суровость храня:
— Вахтангов! Не двадцать девятого мая
