— Вне всякого сомнения. После того как мы с ними разберемся, они и шагу не сделают.
— Командир?
Катон похолодел и почувствовал, как зашевелились волоски у него на шее.
Не обращая на Катона внимания, Максимий обернулся к бойцам Шестой центурии:
— Ослепить их!
Фигул нахмурился, не будучи уверен, что расслышал приказ правильно.
— Я сказал — всех ослепить! Достать кинжалы.
Катон открыл было рот, желая возразить, но от ужаса не смог найти нужных слов. Пока он колебался, командир когорты подскочил к Фигулу, выхватил из ножен оптиона кинжал и склонился над ближайшим пленным.
— Это делается вот так…
Раздался вопль такой боли и ужаса, какого Катон отродясь не слышал. От страха и отвращения его чуть не вырвало. Командир когорты вырвал оружие из глаза несчастного, выпрямился и с горькой усмешкой на лице повернулся к остальным. Его правая рука крепко сжимала рукоять окровавленного кинжала, а позади вопил и корчился, пятная траву хлещущей из глазниц кровью, ослепленный бритт.
— Вот, — промолвил Максимий, возвращая кинжал Фигулу. — Это делается так. Выполнять!
Растерянный, насмерть перепуганный Фигул умоляюще посмотрел на Катона.
— Ты почему не… — гневно взревел Максимий, глядя на колеблющегося оптиона.
— Оптион, — строго сказал Катон. — Ты получил приказ. Исполняй!
— Есть… — пробормотал Фигул. — Будет исполнено, командир. — Он повернулся к солдатам. — Слышали, что сказал центурион? Кинжалы наголо!
Легионеры принялись за кровавую работу, и округа наполнилась истошными воплями. Максимий удовлетворенно кивнул:
— Ну вот, с одним делом мы успешно справились. Как только твои ребята закончат, когорта выступит к броду.
— Так точно, командир, — сказал Катон. — Лучше бы нам поспешить.
— Да. Это точно.
Неожиданно на лице Максимия отразилось беспокойство: он резко повернулся и широким шагом поспешил на командный фланг. Тем временем бойцы Шестой центурии, исполнив приказ, очистили клинки, подобрали с земли щиты и копья и построились, заняв свое место в хвосте римской колонны. Как оказалось, в ходе стычки когорта потеряла всего семь человек и еще несколько бойцов получили ранения. Их перевязали и за отсутствием лучшего убежища отправили в форт. Остальная когорта по приказу Максимия двинулась вдоль берега реки к броду.
Чем дальше они удалялись от места расправы, тем тише слышались крики и стоны ослепленных пленников, зато все громче каркали вороны, слетавшиеся отовсюду к побережью, где на зеленой траве их ждала щедрая пожива — погибшие и умирающие люди.
