— Да. Мне удалось кое с кем познакомиться. Эксцентричные ребята, но интересные.
— Прости, но я обязана спросить. Из какого они рода? Я не запрещаю тебе знакомиться с кем угодно, но ты должен понимать, что с некоторыми семьями у нас натянутые отношения.
Ага, и меня могут попытаться использовать, например.
— Они из рода Грохир.
Серсея встала, как вкопанная. Я обернулся, увидев ошарашенное лицо женщины, и тут же мысленно выругался. Возможно, не стоило рассказывать?
— Ты сумел подружиться с этими… — кажется, негатива в словах не было, только искреннее удивление.
Киваю:
— Да, мессира.
— Эксцентричные ребята, но интересные, да? — она улыбнулась, взяв себя в руки и продолжив движение. — Ты меня удивляешь.
— Вы против? — спросил я, хотя не похоже, чтобы это было проблемой.
Она отрицательно покачала головой, подтверждая мои предположения.
— Нет. Просто удивилась. Грохиры, — она замолчала, подбирая выражение, — неохотно идут на контакт. И очень эксцентричны, это ты верно отметил. Дружи, но постарайся не нахвататься их… эксцентричности.
Я вспомнил Тифи и кивнул:
— Обещаю ничего не приличного у них не перенимать.
Чем вновь рассмешил женщину.
Мы как-то неожиданно пришли. Дом был по-своему изысканный, но мало чем выделялся на фоне соседей. Остановившись у двери и постучав, Серсея пояснила мне.
— Человек, который может помочь тебе, тоже эксцентричная личность. Не удивляйся. И будь уверен, он настоящий мастер своего дела.
Дверь открылась, и из-за неё выглянул… Карлик? Невысокий мужчина, сохраняя максимально недовольную физиономию, вздохнул, будто вкладывая в этот вздох всю скорбь еврейского народа.
— Входите, — посторонился он.
— Я тоже рада тебя видеть, Лейс, — поприветствовала старейшина. — Эрик у себя?
— А куда он денется? — донеслось из тёмной прихожей.
Изнутри дом напомнил мне какой-то музей. Плохой музей, потому что везде лежала пыль.
— Проходите, не топчитесь.
Очень плохой музей, экскурсии не проводились. Серсея уверенно повела нас куда-то в подвал. Крутая стальная лестница вызвала у меня нервный смешок. А затем меня посетило чувство дежавю. Лаборатория, в которой работал, судя по всему, Эрик, сильно напоминала лабораторию Белого Змея. Даже выставка уродцев присутствовала, хотя здесь, конечно, экспонаты отличались от находившихся в той больнице.
— А, это он! — раздался бодрый голос.
Высокий и какой-то высушенный старик в больничном халате подъехал ко мне. В прямом смысле подъехал, он катался на инвалидном кресле. И судя по покачиванию левой ступни, будто в такт слышимой только ему одному музыке, ходить самостоятельно сей субъект был вполне в состоянии.
