— Соня, милая, не испытывай моего терпения, пожалуйста, — наконец разобрал я слова парня.
— Я сказала: нет.
А вот голосок Сони, несмотря на показную твёрдость, содержал панические нотки. Девушку и права пора спасать.
— Твои уста говорят нет, но тело говорит да, — сальным голосом ответил парень.
— Сейчас моё тело врежет тебе между ног, — пригрозила красавица.
Я даже подумал чуть притормозить, чтобы позволить девушке воплотить угрозу. Однако решил, что бить морды — удел мужчин. А столь прекрасным нежным цветкам, как наша Соня, не стоит снисходить до презренного мордобоя. Чёрт, на меня действует атмосфера театра, даже думать начал как-то вычурно.
Обогнув очередной угол, мы увидели парочку. Парень лет двадцати в шикарном, без дураков, костюме прижимал нашу снежную королеву к стене с вполне недвусмысленными намерениями.
— Эй, красавчик. Посторонним вход за кулисы запрещён.
Соня, обернувшись на нас, удивилась. И тем не менее блик надежды озарил её светлый лик. Тьфу! Наберёшься в плохих компаниях нехороших выражений.
— Исчезните, — коротко послал нас парень полуобернувшись.
Этого было достаточно, чтобы я увидел символику рода. Два длинных меча, лежащих вертикально рукоятями вверх на фоне драконьей головы. Боярский, Род Основателей. И судя по тому, что герб выполнен из золота, парень из правящей семьи. Не просто мажор, а мажор в кубе.
— И всё? — я удивился. — Это всё, на что хватило твоего словарного запаса? Знаешь, когда хотят отправить кого-то в пешее эротическое путешествие, выражаются куда более развёрнуто и конкретно.
Парень вновь обернулся на меня, глядя, как на говорящую табуретку.
— Ты идиот?
Хмыкнул:
— Лаконично. Но повторяю — посторонним вход за кулисы запрещён.
Он, наконец, отодвинулся от Сони, разворачиваясь к нам всем телом и расправляя плечи. Красив, статен, дерзок. Глаза голубые, волосы светлые, подбородок волевой, настоящий ариец, дядя Геббельс бы одобрил. Ну и, конечно, мажор хотел продемонстрировать нам родовой герб.
— Ты понимаешь с кем разговариваешь?
Это начинает немного утомлять.
— С нарушителем, пришедшим туда, куда его не приглашали.
На его лице явственно отразилось сомнение в моей адекватности.
— Ты знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
Улыбаюсь. Зло, с оттенком безумия.
— Побьёшь. Попробуешь, во всяком случае. И, даже если у тебя получится, очень скоро ты будешь рассказывать, каким ветром тебя сюда занесло и с какой башни тебе пришлось свалиться, чтобы так сильно удариться головкой, чтобы додумался встрять в драку с двумя малолетками.
