О таинственных стальных цилиндрах сообщали еще раньше пленные, взятые на другом, соседнем участке фронта. Но и тем не поверили.
16 апреля английская разведка получила тайное донесение от своих агентов-осведомителей из бельгийского города Гента, занятого немцами. Агенты сообщали, что на одной из гентских фабрик изготовлено двадцать тысяч предохранительных повязок из марли для защиты от нового оружия, которое немцы собираются применить против союзников.
Но и в английском штабе на это предупреждение не обратили никакого внимания.
Два дня спустя взвод английских солдат выбил немцев с их позиций на высоте «60» под Ипром. При этом попал в плен германский офицер. Этот пленный тоже рассказал о цилиндрах, врытых в землю, и даже уверял, что часть из них была установлена здесь же, на высоте «60», совсем рядом.
Английский сержант, командовавший взводом, загорелся любопытством. Ночью он пополз в разведку и на «ничьей земле» — между английской и немецкой линиями — обнаружил тяжелые, массивные цилиндры странного вида.
Он доложил об этом командиру своего батальона.
— Чепуха! — сказал командир. — Вам померещилось в темноте. Мало ли ржавого железа валяется на ничьей земле!
Прошел еще один день. Английская разведка перехватила отрывки шифрованных радиограмм противника. Шифровальщики подобрали ключ и обнаружили, что немецкие штабы занимаются разговорами… о погоде.
— Дует неблагоприятный ветер, — доносили немцы по радио.
— Ветер переменился.
— Ветер неустойчив.
В некоторых радиограммах упоминался какой-то доктор.
«Доктор не советует…»
«Доктор говорит: ветер не годится…»
Офицеры английской разведки не нашли в этих сообщениях ничего интересного. Если бы только они знали, что связано с деятельностью этого доктора!
Война в тупике
Доктор был вполне штатским человеком, и его присутствие на фронте должно было показаться по меньшей мере странным.
Некогда он прослужил год в артиллерии и вышел в отставку унтер-офицером. Но было это много лет назад, и Габер, вероятно, давно забыл несложный солдатский опыт юности. Впоследствии он окончил университет и стал исследователем, ученым. До войны он руководил в Берлине Институтом физической химии.
Теперь этот отставной унтер-офицер распоряжался на фронте, как у себя в лаборатории, и надменные генералы почтительно выслушивали его указания.
В то время верховное командование обеих воюющих сторон было в большом затруднении: война развернулась совсем не так, как ожидали.
Думали, что война продлится месяца три-четыре, а она затянулась, и ей не видно было конца.
