Несколько раз гитлеровские солдаты пытались подползти к своему генералу и оттащить его труп, но каждый раз, лишь стоило им высунуть каски из-за развалин сгоревших построек, пограничники отгоняли их огнем пулеметов.
После небольшой паузы фашисты открывали прицельный огонь из орудий, но потом все снова надолго замолкало. Видимо, артиллеристы не желали тратить снаряды, которые берегли для нового, окончательного штурма.
— Ладно, после обыщем, пусть утихнет! — сказал Лопатин Гласову. — Не стоит из-за одного мертвяка людьми рисковать. Простить только себе не могу, Павлуша, как мы его машину выпустили?
Со временем среди вещей, найденных у убитого генерала, был обнаружен маленький никелированный пистолет системы «Браунинг № 1» в замшевой кобуре. На эбонитовой щечке пистолетной рукоятки была привернута серебряная монограмма с надписью на немецком языке.
— Видать — дареный, — протянул Максяков, пытаясь разобрать незнакомую надпись. — За Грецию, должно быть, или за Париж?
— А ключей, поглядите, сколько! — воскликнул Зикин, вытаскивая из генеральского кармана целую связку блестящих ключей самых разных калибров. — Придется теперь генеральской фрау все замки в доме взламывать, когда надоест ей мужа дожидаться.
— Документы генеральские мы сохраним, — протянул вслух Лопатин, доставая из штанины диагоналевых брюк убитого увесистый бумажник, — и будем отчитываться ими перед командованием после войны. А ключи его, Зикин, можешь оставить у себя: как демобилизуешься, в хозяйстве пригодятся. Ну, а мертвеца, товарищи, как стемнеет, можно стащить в баню.
— В баню? — удивленно переспросил Максяков. — Вот не думал их превосходительство, что придется ему после смерти в одной бане с солдатами лежать.
— Что ж, попал непрошенным гостем на советскую землю, приучайся вместе хотя бы после смерти с простым народом быть, — позвякивая ключами, поддержал Максякова Зикин. — Наездился в своей машине по Греции, по Франции да по Голландии, а отдыхать, вишь, в солдатской бане судьба выпала.
Вскоре после этого разговора Максяков, спрыгнув в подвал через дымоход, радостно крикнул:
— Самолеты!
— То, вероятно, машины гудят на шоссе, — сказал, приподнимаясь, Давыдов.
— А я говорю вам — самолеты, но не знаю только какие. Побегу к начальнику, — сказал возбужденный Максяков.
Пробравшись в левый блокгауз, он узнал, что там уже тоже слышали гул самолетов. В руках Лопатина увидел ракетницу.
— Слышите, начальник? — спросил Максяков.
