, из жителей Немецкой слободы, пожалованных Годуновым, и купец из Любека, также получивший у русского правительства большие торговые привилегии, Андреян Меллер
[260]. Из Пскова были должны были вести переговоры с представителем рижан Генрихом Флигелем
[261]. В «памяти», врученной русским представителям, были перечислены изложенные выше условия перехода Риги под русский протекторат. Эти условия они должны были сообщить Флягелю, чтобы последний «своим друзем и советником, а смотря по делу, и рижским бурмистром, и ратманом… то царское жалованье потому ж сказывал»
[262].
Можно констатировать, что, согласно русскому проекту, Речь Посполитая должна была так или иначе отказаться от Прибалтики. Учитывая русские планы в целом, можно думать, что Ливония должна была стать той ценой, которую Максимилиан уплатил бы своим союзникам за их помощь при его возведении на польский трон. Ее территория была бы поделена на несколько частей, которые должны были оказаться в составе различных государственных образований. Одни районы (Нарва, Рига с округой) вошли бы непосредственно в состав России, другие (главным образом территория шведской Эстонии с Таллином, а также, по-видимому, и некоторые другие территории) — стать владением королевича Густава. Какая-то часть земель польской Прибалтики должна была войти в состав Шведского королевства. Таким образом, непосредственно к России перешла бы лишь сравнительно небольшая часть Прибалтики. Основная масса прибалтийских земель должна была образовать особое, хотя и зависимое от России, государство.
Предположительно можно определить мотивы, которые склонили русское правительство к такому варианту решения вопроса.
Во-первых, русское правительство, по-видимому, рассчитывало на то, что, действуя таким образом, оно сумеет обеспечить поддержку своим планам со стороны прибалтийского рыцарства и бюргерства городов[263].
Идей создания особого государства в Ливонии должна была встретить благоприятный отклик в этой среде, в то время как попытка непосредственного включения этих земель в состав России могла натолкнуться на сопротивление прибалтийских сословий (из-за опасения за судьбу своих прав и привилегий).
Во-вторых, и это было, пожалуй, наиболее существенно, русское правительство, видимо, рассчитывало, что, образуя из земель шведской Прибалтики особое владение во главе с принцем из шведского королевского дома, оно легче сумеет добиться от шведского правительства отказа от притязаний на эти земли и приемлемого для обеих — сторон — соглашения
