Однако родовитое дворянство не целиком поддерживало феодальную аристократию и ее политическую программу, противопоставленную программе централизации, воплощавшейся в абсолютизме. Социальной опорой французского абсолютизма было дворянство в целом, кровно заинтересованное в существовании централизованного государства. Но родовитое дворянство не желало дальнейшего развития как буржуазных отношений, так и абсолютизма. Оно хотело остановить развитие королевской власти на определенной стадии, совпадавшей со стародворянскими узкоклассовыми интересами. Общая реакционность политической программы родовитого дворянства роднила ее с программой феодальной знати, в силу чего родовитое дворянство — хотя и не безоговорочно — поддерживало политические выступления знати. Точнее, знать потому и отваживалась на эти выступления против абсолютизма что имела за собой известную поддержку широких масс родовитого дворянства. В этом и заключалась политическая сила французской знати в исследуемый нами период. Гранды являлись вождями многочисленных групп родовитого дворянства и при наличии благоприятных для них обстоятельств превращались в военачальников мятежных дворянских отрядов. Это обеспечивало знати возможность военных выступлений против королевской власти, направленных к изменению государственного управления в реакционном, аристократическом духе. Обри: созывая в одной из своих докладных записок положение вещей в начале регентства Марии Медичи, в 1611 г., государственный секретарь и фактический глава правительства Вильруа обращал особое внимание королевы на ту опасность для короля, которая кроется в давнишней привязанности к Гизам и к Бурбонам (т. е. к Конде и его родичам) многих дворян, как «рассеянных по всей Франции», так и, в особенности, проживающих в тех провинциях, где эти принцы были губернаторами.[119]
Победа абсолютизма при Генрихе IV принесла с собой крушение позиций аристократии в центральном управлении. Гранды перестали быть правящей группировкой; они были отстранены от руководства внешней политикой (им предоставлялись лишь почетные экстраординарные посольства, на которых они разорялись, изумляя всех богатством и пышностью своей свиты) и от участия в Королевском совете.[120] Сюлли, единственному родовитому дворянину в Совете, были предоставлены лишь финансы, артиллерия и дорожное ведомство. Попытка Сюлли ввести грандов в финансовый совет (ее отметил еще Тьерри) была пресечена королем в самом же начале.
