Знали, что Сёмушка не помнил своей матери. Он только начал ходить, когда его мать стала работать медицинской сестрой в санитарном поезде. В тот день, когда на эшелон налетели фашистские самолёты и стали бомбить его, Сёмушка остался круглым сиротой. Так и вырос мальчик у бабушки, а её — тётю Нюшу — лучшего бригадира-шелковода все уважали и любили в колхозе. Поэтому в каждом доме Сёмушка находил ласку, приветливое слово.
Хорошо жилось Сёмушке. Захочет самый большой персик, как же отказать мальчугану? Понравится ему котёнок — бери, пожалуйста. Валерий не знал ещё истории Сёмушки, но отказать постеснялся, — если нравится стекло, пусть берёт.
— Бери насовсем, — сказал Валерий, хотя минуту назад не собирался дарить стекло.
— Дружба?! — Сёмушка схватил руку Валерия и тряхнул её. — Приходи! — крикнул он и понёсся к своему дому.
Дружба! Слово-то какое, и оно польстило Валерию. Зачем только Сёмушка назвал его Валькой, как девочку. Так имена всех мальчиков можно переделать в девчачьи: из Сёмушки — Мушку. Но всё-таки Сёмушка его первый новый друг. А дружба…
Наконец-то! Идут! Валерий бросился им навстречу, но тут же остановился — это другие ребята, незнакомые…
Юннаты, видно, не собирались кормить своих шелкопрядов, и Валерий стал беспокоиться: как же червяки останутся голодными? Он решил, что надо самому собрать листья. Корзины только у него не было… Он стал искать её в саду и нашёл на крыше какого-то сарая. Сбегал домой за табуреткой и палкой. Попробовал дотянуться до корзины, но не достал. Однако это не остановило его. Возле сарая валялся большой ящик. Валерий взгромоздил его на табуретку, потом сам забрался. Подтянулся и задел корзину. Она качнулась и с шумом грохнулась на землю.
— Ты зачем корзину берёшь? — услышал Валерик голос Васи Лопухова.
— А ты чего опаздываешь?
— Мы на реке купались, потом в волейбол играли. У нас скоро дружеская встреча с командой чайной плантации. А там такие игроки… — стал перечислять Вася.
— Волейбол? А черви голодные? — упрекнул Валерий, не сходя с ящика. — Я уж хотел набрать листьев в эту корзину…
— Чудак!.. — засмеялся Вася. — Где ж ты листья возьмёшь?
— Да здесь, — Валерик показал на ближайшее дерево.
— Так и станут гусеницы есть листья грецкого ореха. Надо с тутового дерева, с шелковицы.
— Тутового? Какое это? — удивился Валерик и, переступив нечаянно на край ящика, смешно взмахнул руками и упал на траву.
Именно в эту минуту подоспели остальные: и Гико и близнецы. Снова сконфуженный Валерик стоял перед ними, потирая ушибленные локти и колено.
