Когда он впервые встретился с первым секретарем райкома партии Базаровым, тот, рассказывая о трудностях работы, особо подчеркнул вред, наносимый сельскохозяйственной экономике приписками, обнаружить которые непосвященному человеку трудно. В чем тут дело? Если раньше приписывали открыто, просто увеличивали показатели в сводках, то теперь поступают хитро. Приписывают за счет производства. Ну, например, так, как только что предлагал Махмуду главный зоотехник. Попробуй докажи, скажем, три месяца спустя, что корова или овца съела меньше, чем это указано на бумаге. Ну, а если она, потребив указанное количество корма, не дала нужной продукции или не набрала ожидаемого веса, значит, сама и виновата, порода у нее такая. Вот и весь сказ!
Работая в газете, Махмуд много внимания уделял вопросам животноводства, знал эту сторону дела довольно хорошо со всеми плюсами и минусами, потому и решил, что как только возьмет бразды правления в свои руки, тут же пресечет всякие махинации на счет скота. Именно об этом гласил самый первый его приказ по хозяйству, многим пришедшийся не по душе.
К восьми часам к гостинице подъехал секретарь парткома совхоза Малик Суяров, тридцатилетний крепыш, окончивший недавно ВПШ. Он узнал, по какому поводу вызывают директора и главного зоотехника в район, и покачал головой:
— По головке не погладят, Махмуд Шарипович.
— Верно, — согласился Махмуд. — А что делать? Отчитываемся о том, что есть. Вернемся, станем решать вопрос с фермами и отарами. Скот всяких там начальников возвратим хозяевам, пусть за свой счет содержат.
— Что вы еще задумали? — воскликнул Саттар-ака. — Если сделаем это, пострадает прежде всего совхоз. Ну вот смотрите — на одной из ферм содержатся корова и телка председателя райсельхозтехники. Зато мы не знаем забот с запасными частями и вообще с техникой. Нет уж, позвольте мне как руководителю отрасли не согласиться с вами и ответственность за последствия взять на себя.
— Берите, — великодушно согласился Махмуд. — Но весь частный скот с ферм и из отар придется все-таки убрать. В том числе и скотину работников совхоза.
В парке совхоза построена чайхана. Там по вечерам собираются старики, чтобы за пиалой чая обсудить мировые проблемы, а заодно и проблемы родного кишлака. Захаживают сюда и молодые, чтобы посидеть за шахматной доской, просто поболтать. Махмуд тоже часто бывает там, охотно слушает стариков, спрашивает их совета. Разговоры, рассказы старых, честных тружеников лишний раз подтвердили его догадку о том, что на шее совхоза сидит немало паразитов, доводящихся кому кумом, кому сватом или братом. То, что он пытается исключить из сводок липу, поддерживается всеми честными людьми кишлака. А то зачастую получается так, что рабочие совхоза и сами не знают, что же они наработали. По их подсчетам получается одно, а в бухгалтерию идет совсем иная цифирь, как правило, завышенная. Кому-то хочется, чтобы цифры отвечали желаемому результату, а не действительному. И в эту игру втягиваются невольно все труженики совхоза, да только не всем эта нечестная игра нравится.
