– Мы ужинаем вон там. – Бен указал на уголок на корме, где сидела Тесс и как ни в чём ни бывало поглощала суп. – Если только Тесс нам хоть что-то оставила, – добавил он.
– Иначе остынет, – пробормотала Тесс, не поднимая головы.
«Холодный суп – это было бы очень некстати, – подумала Алеа. – Если суп остыл, мне его есть нельзя».
Бен снова пошёл вперёд, Сэм за ним. Алеа на ватных ногах поплелась следом.
Сэмми обернулся и принялся беззастенчиво её рассматривать.
– А ты красивая, – подвёл он итог.
Алеа опустила глаза и почувствовала, что снова покраснела.
– У тебя лицо прямо как из сказки. Ты очень бледная, а с длинными чёрными волосами похожа на Белоснежку.
Тесс рассмеялась с полным ртом.
Сэмми продолжал рассматривать Алеа:
– И глаза… они у тебя какие-то… клёвые.
– Зелёные, – поспешно пробормотала Алеа. Она уже не раз слышала, что её глаза приводят людей в замешательство. Но почему – этого никто сказать не мог. Глядя на себя в зеркало, она и сама замечала, что глаза у неё необычные. В зелени радужной оболочки что-то поблёскивало. Порой Алеа казалось, что там что-то заперто и рвётся наружу – что-то светлое и блестящее. Однако чаще всего за этой мыслью следовал страх, что это как-то связано с её заболеванием и что блеск указывает на склонность к лихорадке или на что-то посерьёзнее. – У меня зелёные глаза.
– А у меня карие! – воскликнул Сэмми, будто осчастливленный этим фактом. – А волосы у меня рыжие! – сияя, добавил он.
– Да, это… заметно, – сказала Алеа.
Бен указал ей на место за маленьким столиком, и они расселись.
Тесс кивнула Алеа, продолжая жевать.
– Я Тесс, – сказала она.
Алеа снова обратила внимание на акцент, но так и не смогла его идентифицировать.
– А я Бен, – представился Бен.
– Алеа, – сказал Алеа и почувствовала, что постепенно успокаивается.
– Прикольное имечко, – похвалил Сэмми. – Ты вообще вся какая-то прикольная.
Алеа не знала, как реагировать на такое обилие комплиментов.
– Э-э-э… – вот всё, что пришло ей в голову.
Бен рассмеялся:
– Сэмми у нас чересчур напорист.
– А вот и нет! – возразил Сэмми. – Всё, что я говорю, – чистая правда.
Бен ухмыльнулся:
– Я и не спорю. – Он посмотрел на Сэмми с такой любовью, что теперь Алеа уже не сомневалась: эти двое братья.
– А теперь поешь уже наконец, – настойчиво произнёс Бен и наполнил тарелку Алеа вермишелевым супом. Алеа удивилась, увидев на столе четвёртую тарелку. Неужели Бен с самого начала собирался позвать её на ужин? Он что, заметил, как долго она сидит на причале?
