Моим друзьям известно, что я занимался составлением новых целебных средств. Моим заветным желанием было изобрести средство, при помощи которого можно было бы вылечить легочную чахотку. Годами я производил безуспешные опыты. Иной раз мне казалось, что я помешаюсь на этом.
День ото дня я становился более нервным. Из-за этого разрушилась моя семейная жизнь, так что, в конце концов, я разошелся с женой.
Наконец, мне показалось, что я нашел искомое средство. Несколько дней тому назад я составил химическое соединение быстро и верно убивающее бактерии чахотки.
Я торжествовал. Но одного мне еще недоставало, именно ответа на вопрос: как подействует это средство на человеческий организм вообще? Опыты с животными меня не удовлетворяли. Дело в том, что в состав этого соединения входит сильный яд. Я еще не знал, теряет ли этот яд свою силу в изобретенном мною соединении.
Вопрос этот терзал меня днем и ночью. Я ломал себе голову и не находил ответа. Я жаждал отгадки этой тайны, я стремился к тому, чтобы дать средство, избавляющее человечество от страшного бича.
В мечтах я видел себя на высоте торжества, осыпанного почестями ликующего человечества!
Недели две тому назад ко мне явился мой друг Яков Вилькок.
Лакей мой куда-то ушел, я был дома один.
Вилькок собирался в свой клуб и зашел лишь на несколько минут.
Я знал, что он болен чахоткой и даже в тот вечер жаловался на колющие боли в груди.
У меня помутился разум и мною овладела мысль: теперь или никогда! Надо испробовать средство и… избавить друга от чахотки.
Я заявил ему, что изобрел новое средство для лечения этой болезни, что еще не испытал его на деле, но не сомневаюсь в его целебности.
Он сейчас же изъявил готовность принять его и я достал флакончик.
Я, как теперь, вижу, как он взял столовую ложку, налил в нее лекарство и выпил.
Вдруг он пронзительно вскрикнул и схватился обеими руками за живот.
Я никогда не забуду его взгляда, последнего взгляда! В нем выражалась немая жалоба, страшный упрек. Казалась, он хочет крикнуть мне: «Убийца!»
Он упал на диван и корчился в предсмертных муках, пока, наконец, не испустил дух.
Таким образом я убил своего лучшего друга. Я наклонился над ним и не сводил с него глаз. Волосы у меня стали дыбом, холодный пот выступил на лбу.
Сначала мною овладело страшное горе, но потом меня охватил ужасный страх. Я только и думал о том, как бы избавиться от трупа, чтобы никто ничего не узнал, чтобы меня не обвинили в убийстве, не посадили в тюрьму.
