— Вероятно, мистрис Грилей никогда не беседовала со своим мужем об этом брате?
— Не думаю! Она мне как-то говорила, что доктор лишь мимоходом справлялся о ее семейном положении!
— Очень вам благодарен, мистрис Рудж, что вы явились ко мне, — произнес Нат Пинкертон. — Мне что-то кажется, что нам предстоит раскрыть ужасную тайну и уличить преступника, который теперь чувствует себя еще в полной безопасности.
— Я была бы чрезвычайно рада, если бы вам удалось достигнуть этого!
После того, как мистрис Рудж распрощалась и ушла, Пинкертон призвал своего помощника Боба Руланда и рассказал ему, в чем дело. Боб принял живое участие в этом, причем ему показалось, что д-р Грилей не более, не менее, как опасный преступник, которого следует обезвредить во что бы то ни стало.
— Итак, — в конце концов заявил Пинкертон, — на тебя и на твоего товарища Моррисона теперь возлагается обязанность поочередно наблюдать за домом доктора, так как прежде всего надо узнать, чем он, собственно, занимается. А я завтра утром, в качестве брата исчезнувшей мистрис Септы Грилей, явлюсь к доктору, и тогда мы увидим, как он будет себя держать!
— Начать ли нам наблюдение сегодня же? — спросил Боб.
— Конечно! Чем скорее, тем лучше!
Под вечер Боб Руланд уехал по подземной железной дороге на 96-ую улицу, чтобы начать наблюдение за домом доктора Грилея и им самим. Под утро его должен был сменить другой помощник сыщика, Моррисон.
Было уже совершенно темно, когда Боб прибыл к дому доктора Грилея. В одном из окон нижнего этажа горел свет; на улице никого не было видно, так как эта часть города в столь поздний час обыкновенно была пустынна.
Молодой сыщик осторожно перелез через забор и бесшумно подкрался к дому. Прикорнув под окном, он заглянул в комнату.
Занавеси хоть и были спущены, но сквозь щель можно было видеть, что делается внутри.
Боб увидел изящно обставленную столовую, и сидящего в ней на диване темнобородого мужчину с характерным лицом желтоватого оттенка.
Рядом с этим мужчиной сидела молодая женщина: очевидно — дама полусвета.
Она была одета в дорогое, но пестрое платье. Щеки ее были нарумянены, а брови подведены.
На столе в холодильнике стояла бутылка шампанского.
«Сегодня, очевидно, нечего опасаться чего бы то ни было! — подумал Боб. — Но я все-таки исполню приказание начальника и останусь на своем наблюдательном посту!»
Он обошел вокруг дома и на некотором расстоянии за задним фасадом увидел маленькую беседку, в которой и решил расположиться на ночь. Из нее Боб мог наблюдать за всем домом и за калиткой, выходившей на улицу.
