Армейский друг, как-то раз, чистя зубы пальцем перед сном в недоступном доме на дембельском аккорде, после чашки чифира, рассказал бабкину истории про зубную пасту, как перед советской наукой был создан глицерофосфат кальция для борьбы с гиперестезии у космонавтов, для минерализации зубов и укрепления кристаллической решётки эмали. Его добавляли в специальные поролоновые пластинки и жевательные резинки, которыми пользовались космонавты для чистки зубов, потому что в условиях невесомости обычным способом чистить зубы невозможно. В обычной жизни глицерофосфат кальция применялся в «Жемчуге» ставшим бестселлером, а от американского «Pepsodent» из сассафраса через три зубы начинали реагировать на холодное и горячее, эмаль стерлась, что ли…
Под ногами Олега лежал ещё, видимо, выпавший из открытого шкафчика над унитазом, пластмассовый тюбик шампура «Желтковый» и почему-то пластиковый флакон жёлтого цвета с изображением весёлого красного утёнка — болгарский детский шампунь «без слёз» «Кря-кря» с карамельным запахом и цветом, сделанный из ромашки, крапивы, череды с отдушкой ароматов банана и ванили. Алёшин прошёл мимо добровольца-сантехника по коридору к двери крохотного туалета, напоминающего пенал. Он закрыл дверь за собой на защёлку, накрыл выцветшей пластиковой крышкой унитаз и сел, обхватив ноющую голову руками, стараясь унять магнитную бурю в голове. Но это не помогло…
В мозгу отчётливо звучало всё, о чём говорили в комнатах и на кухне. Он слышал обрывки фраз — то складные, то в виде разрозненных восклицаний. Видел лица говоривших и их настоящие мысли. Он даже как будто видел лица говорящих. Да, это точно были не слова, это были чужие мысли. Слова от мыслей можно было отличить по отсутствию всякой интонации, словно говорил робот или животное.
Чужие мысли…
Их мысли…
Мысли оставшихся за дверью людей…
Он уже слышал их, пока разговаривал с девушкой в комнате, усыплённый мягким светом торшера и синим мерцанием телевизора, и её удивленно восторженными глазами.
— Денис! — послышался теперь из-за двери туалета, как из другого мира, голос Олега Козырева, — ты где? Я кран починил уже, смотрю, а тебя нигде нет…
— Я здесь… — с трудом проговорил Денис, — подожди, сейчас выйду…
Чувствовался по кислому табачному дыму, идущему из коридора в вентиляционную решётку туалета, что прямо за дверью закурили «Мальборо», явно не Олег — «Мальборо» были только у кооператора Кирилла.
— Он просто трусит, и прячется о нас после своих приставаний к Катьке! — и впрямь послышался наглый голос Кирилла, — выходи, трус…
