Я уже говорил, о том, что раньше думал, что мир один и тот же и расхождений не встречал. Но вот близняшки… Теперь стоит пройтись по тем точкам истории, о которых я помнил, но еще не проверил. А то начнешь кому-нибудь рассказывать о преимуществе советской власти, приводить примеры, а выяснится, что здесь все по-другому было. Хотя…
Советское образование самое лучшее. Это как бы аксиома и сегодня и как ни странно и в плохом варианте будущего. Историю изучают углубленно. Причем заучивать надо такое, что потом никто и не вспомнит ни разу в жизни. Но одновременно с этим столько белых пятен в знаниях советских людей, что ими легко будут манипулировать в конце восьмидесятых, свергая нынешний строй, разрушая страну.
Некоторые моменты я прояснил еще раньше. Как говорил, основная масса народа уверена, что Аляску продала американцам Екатерина. Скорее всего, вторая. Доказать, что это был Александр второй, практически невозможно. Но я нашел немало статей, где все расписано подробно. Нет, история точно такая же — все верно, продажа при Александре. Есть малая надежда, что слух давний, дореволюционный, и возник из-за второй жены Александра — Екатерины Долгорукой, с которой он начал водить шашни за год до продажи Аляски. Но о ней мало слышали не то, что простые люди, но и многие учителя, включая историков, в школах.
Мама познакомила меня с одним из рабочих ее завода. Пелехов Сергей Дмитриевич, мужчина лет сорока, одинокий, с тяжелой судьбой. В войну немцы поиздевались над ним, тогда мальчишкой, так, что он никогда не сможет иметь детей. Несмотря на эту трагедию, он не потолстел и голос у него нормальный. Одинокая жизнь не сломила и нашел он утешение в книгах. Собственно, потому и познакомили нас. Митрич увлекся кроссвордами, головоломками, разгадыванием тайн. А его библиотека могла посоперничать с нашей, школьной по объему. А с городской по числу раритетов, которые тот с упорством собирал.
С собой, он почти ничего из редкостей не отдавал, но вот почитать на месте можно было. В его экземпляре второго издании Большой Советской энциклопедии, сохранились страницы с Лаврентием Берией. Среди книг я нашел оригинальное издание двадцать четвертого года, мемуаров Якова Слащева о Крыме. Правда сам Митрич не знал, кто это такой и с удивлением выслушивал мои рассказы о человеке, ставшем прототипом и Хлудова, и Черноты в уже известном уже фильме. Сразу, он мне не поверил, но рассказ его настолько захватил, что бросился его перепроверять. Позже я слышал об истории Слащева-Хлудова уже в пересказе от третьих лиц. Единственно в этой книге фамилия генерала писалась через «о». Но это и не такое уж большое расхождение. Или я не помню точно, как она писалась.
