— Конечно знаю, греческое слово, означает мужскую компанию, связанную общими интересами по жизни и работе, собравшуюся для совместного принятия спиртных напитков и нескучного времяпровождения.
Психиатры на мои шутки реагируют по-разному. Я вижу несколько лиц, у двоих — улыбки, а еще двое продолжают смотреть серьезно и очень внимательно.
— Не совсем так, но в целом верно. В русском языке одним словом и не скажешь.
— Почему? Есть и у нас аналог, но к сожалению, оно нецензурное и вслух нельзя произносить.
— Да, да, Андрей, я вижу вы не изменились, и это хорошо. А я действительно здесь на симпозиуме или конференции, врачей. Сообщение о стрельбе и ранении школьника прошло на закрытых политинформациях, но фамилия пострадавшего мне показалась интересной, так что не проведать не мог. Ну а своих коллег пригласил познакомиться с интересным человеком. Тем более в моем докладе, есть и о вас, уж простите. Там, разумеется фамилии нет, но для нескольких друзей сделал исключение.
— Я не против. Михаил Иванович, а правда, что вы во всех людях видите раздвоение личности и потому даже к детям обращаетесь на «Вы»?
— Я знал, что вы меня не подведете! Как вам коллеги?
Коллеги молчали. Даже те, которые веселились. Для меня они так и остались коллегами шефа. Никто не представился. Двое, те кто не смеялись, все время смотрели пристально и серьезно. Иногда от их взгляда мурашки пробегали. Возможно было еще два или три человека, но их не рассмотрел и не запомнил. Определил их, больше по репликам, которые они отпускали.
* * *
Эта встреча была первой. Потом посетители пошли косяком. Примчались родители, грустно смотрела мама, но не ругалась. Папа укоризненно качал головой, расстраиваешь маму в ее положении. Я в основном молчал. Немного я успокоился, после разговора с «человеком в штатском».
Он предложил не пугать мою маму. А она еще не напугана разве? Нет, родителям сообщили, что у меня всего лишь тяжелая форма аппендицита. «Обострение с осложнением». И вообще эта информация теперь официальная, так, якобы решило руководство. Судя по его взгляду, располагающееся этажом выше. Кэгэбэшник смотрел напряженно, он не знал, что я сам готов был предложить этот вариант и сейчас с трудом сдерживал эмоции, за малым не кричал от восторга. Хорошо, что уже не «мыслю вслух». Немного похмурился. В ответ получил заверения, что преступников все равно ищут и найдут, а меня охраняют. Да и потом будет помощь. «Мы люди благодарные».
