Профсоюз сумасшедших | страница 33

Через минуту веселая ватага поймала задиристого профессора, подхватила на руки и, угощая ученого легкими пинками и подзатыльниками, потащила его к морю.

— Куда вы, ребята? — с любопытством спрашивали встречные.

— Профессора топить несем, — деловито отвечали из толпы.

На берегу, когда все уже было готово, вождь вдруг почесал затылок, поморщился, махнул рукой и заговорил:

— Слушайте, земляки. Мне сейчас пришла в голову такая вещь… Мы все теперь снова свободны. Нет у нас ни культуры, ни полиции, ни всяких там штук. Так зачем же нам омрачать радость этого дня убийством? Посадим чужеземца в его парусную лодку и пусть убирается ко всем чертям. Правильно я говорю?

— Правильно! — загудели дикарские толпы. — Тащи сюда лодку.

Визжащего профессора посадили в лодку, бросили ему кокосов, риса, дали сладкой воды и приказали:

— Отчаливай.

— Уважаемые дикари, — взмолился ученый. — Я — профессор Вильям Вокс, кра…

— …са и гордость всего мира? Знаем! — крикнули дикари. — Убирайся с глаз долой, пока не наваляли.

— Но это же безумие!

— Проваливай, пока по шее не влетело, — предупредили дикари. — Давай-давай… Живо!

В эту минуту произошло нечто необычайное: в лодку прыгнул бывший шеф полиции, по имени Понедельник, и закричал:

— Прощайте, ребята! Я не предам своего доброго профессора!

Вильям Вокс поцеловал Понедельника, поднял парус и, когда лодка рванулась вперед, погрозил дикарям кулаком.

Дикари захохотали, отерли потные лбы и вздохнули с облегчением, как люди, скинувшие с плеч стопудовое бремя.

Долго следили они радостными глазами за профессорской лодкой, которая медленно уменьшалась и наконец слилась с далеким синим горизонтом.

После дружно заржали и помчались крушить питейные заведения, тюрьму, полицию, церковь и добивать самых упрямых полицейских.

Пока чернокожие полной чашей пили свободное дикарское житье, профессор Вильям Вокс в компании Понедельника комфортно плыл к берегам своей страны на огромном океанском пароходе, подобравшем ученого и его верного слугу, когда они изнывали от голода и жажды на своем потрепанном бурями суденышке.

Узнав о героических приключениях профессора, капитан приказал украсить каюту мирового гения национальными флагами. Мягкое кресло Вильяма Вокса в кают-компании утопало в живых розах. Не говоря уже о самом Воксе, даже верный Понедельник получал от иностранных графинь более 50 записочек в сутки.

День возвращения профессора на родину был официально объявлен днем национального праздника.