Мардук не любил дубы. В этих деревьях были надутость, туповатость, полное отсутствие гибкости. Мардук любил ивы.
Елена шла по белому снегу, не разбирая дороги. Впрочем, снегу было немного. То был первый снег.
Мардук приотстал немного и шепнул на ухо охраннику:
— Ты останься в стороне. Но если услышишь… ну, словом, вытаскивай пистолет и на помощь.
Они входили в рощу.
— Скоро? — поинтересовался Мардук.
— Да уже пришли, — сказала Елена.
— Тогда подожди здесь… собаколов, — обратился к охраннику Мардук.
Охранник остался ждать. С неба падали редкие снежинки и не таяли на шерсти собаки.
Елена прошла совсем немного и остановилась у небольшого бугорка.
Мардук старался не догадываться о том, что это за бугорок.
— Здесь, — тихо сказала Елена.
— Где? — так же тихо спросил Мардук.
Елена присела на корточки перед бугорком.
— Здесь — Ионафан, — повторила она и посмотрела на Мардука.
— Разбудите, — глупо сказал он и, только тогда поняв, куда привела его Елена, как был, в белой ворсистой шубе с клыками по подолу и по рукавам, лег на бугорок лицом в снег, глазами в пенсне — в снег…
— Мардук, — сказала Елена и положила руку на его вздрагивающую спину, на белый мех, на который падал и не таял снег, — Мардук Великолепный.
Он повернул к Елене лицо, мокрое от растаявшего снега. Снег тек по стеклышкам пенсне, и мир расплывался сквозь эти стекла.
— Кто его убил? — спросил Мардук.
Он не отдавал такого приказа.
— Кто его убил? — повторил Мардук.
— Он сам, — сказала наконец Елена, — сам, когда узнал, что я в тюрьме.
Мардук рывком поднялся на ноги:
— Что ты мелешь? На что он рассчитывал? Это был лучший вариант. — И тут же прервал себя, пораженный догадкой: — Ты… сама? Он не знал? Ты сама сорвалась?
— Да, — сказала Елена, — сама.
— Дрянь! — Мардук размахнулся и ударил ее ногой. — Мерзавка! — Елена упала и привычно спрятала голову в руки, подставила под удары спину. — Сука, — орал Мардук, — Фанни Каплан нашлась. Шарлотта Корде, спасительница отечества! Ты его убила, ты, ты… С вас волосинки бы не упало, я бы выслал его за рубеж — и все… Дура! Дура! — Мардук перестал бить Лену, остановился тяжело дышащий, всхлипывающий. — Дура! — Дрожащими руками он снял пенсне, кулаком стал утирать слезы. — Ты разве не знаешь? Это был единственный… кого я любил.
Из-за кряжистого дуба высунулся охранник.
— Простите, — он сжимал пистолет в руке, — я слышал шум, ничего?
— Ничего, ничего, милый, — шмыгнул носом Мардук, — сходи постой на краю дубовой рощицы. Твоя помощь не требуется.
