Морган перевел взгляд на алтарь и увидел, что Дункан уже закончил свою молитву. Он низко поклонился перед алтарем и повернулся к ним.
— Господь, Отец Святой, — нараспев произнес он на латыни.
— Амен, — торжественно ответили Морган и Келсон.
После этого Дункан повернулся к столу и встал перед коленопреклоненным Келсоном. Затем, положив обе руки ему на голову, он заговорил снова. Голос его был тих, но в тишине комнаты все слова были хорошо слышны.
— Келсон Сипил Рис Энтони Халдан. Хотя сети ада окружают тебя, хотя смертельные ловушки расставлены вокруг тебя, ты не должен бояться, крылья Бога закроют тебя, под ними ты будешь в безопасности. — Он перекрестил голову мальчика. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа, амен.
Когда мальчик поднял голову, Дункан взял из рук Моргана брошь, снял защитную тряпочку с иглы и вложил брошь в правую руку Келсона.
— Господи Боже, укрепи нас!
Пора!
Рука Келсона дрожала, когда он приложил острие иглы к левой ладони. Он колебался, но только мгновение, он мысленно готовил себя к той боли, которая поджидала его.
Затем он вонзил иглу в ладонь.
Боль! Обжигающая боль! Дикая боль!
Внезапно его раненая рука стала отдельным существом, передающим дикую боль в его мозг, которая вонзилась в него, как искра от свирепого костра, как обжигающий свет ослепительного солнца действует на незащищенные глаза. Он ощущал, как боль пронизывает его руку, точно удар меча. Холод. Жар. Острая игла бесконечно долго находила себе путь сквозь связки, мышцы, между костей ладони. И наконец он ее увидел. На наружной стороне ладони показался конец иглы, теперь уже темного цвета.
Непроизвольный стон вырвался из его горла. Брошь держалась на его ладони, как будто приросла к ней. Он согнулся вдвое, мыча от боли, крепко сжав глаза, так как боль, рождающаяся взрывами внутри головы, вырывалась изнутри через глаза, причиняя необыкновенные мучения.
Морган изо всех сил старался сдержать себя и не кинуться на помощь принцу. На лице мальчика было написано страдание, все его тело пронизывала боль. Никогда он не выглядел таким беспомощным, таким беззащитным.
Дункан тоже смотрел на мальчика. Коротким взглядом он напомнил Моргану, чтобы тот не смел вмешиваться.
Стоящий на коленях Келсон сел на пятки, прижимая раненую руку к груди. Он начал излучать прозрачный бледно-золотой цвет. Сияние постепенно усиливалось, и вдруг мальчик застыл и перестал стонать. Мужчины смотрели на него, не дыша. Глаза молодого короля широко раскрылись, они смотрели куда-то в неведомое, видели то, что только он мог видеть.
