Араб встал и заявил, что ему пора. Хозяин запротестовал.
– Да ты что, Амирчик, обиделся что ли? Из-за хара́ма? Прости, брат, не знаю, что на меня нашло.
– Я не обиделся, мне действительно нужно идти.
Оставшись наедине, Малыш и Писатель продолжили пить.
Как оказалось, у биочипа была ещё и такая функция: контролировать состояние агента, находящегося под воздействием веществ, изменяющих сознание. Стажёр Малыш не был трезв, но и таким пьяным, как мог бы быть, не был.
Бронфельд же совсем расслабился и вещал, брызжа слюной:
– Некоторые упрекают меня в излишней краткости. А я считаю, что современная литература должна быть лаконичной. Это не то что раньше, когда ещё даже телевизоров не было, не говоря уже об интернете, людям делать нечего было, они и читали бесконечные эти эпические романы. Их авторам за объём платили – чего не растекаться мыслею по древу? А сейчас опять минимализм в моде. Как в пещере: до куда света от костра хватает, до туда и рисуем. Да-а. За объём авторам платили. За слово или за строчку. А как Толстой написал такое дикое количество бу́кав, по-твоему? Девяносто томов наследия, сорок шесть тысяч страниц. Это который Лев… А ты знаешь, что и Алексей, и Лев оба были графья́ми… подожди… гра́фами. И оба о-очень много писали. Что «Война и мир», что «Хождение по мукам»… ни одну не дочитал… Я их называю ГРАФ-оманы!
Он хохотнул, вытер рот рукой и потянулся за колой, видимо желая восполнить потерю жидкости.
Тут Даниэль совершил ошибку. Он не выдержал и, вместо того чтобы слушать и поддакивать, возразил угрюмо:
– Да при чём здесь гонорары? Толстым, причём обоим – и тому, который Лев, и тому который Алексей – я тебя уверяю, было плевать на деньги. Что-то другое их писать заставляло. Не то, что тебя…
Только обнаружив на себе хоть и мутный, но очень подозрительный взгляд писателя, Малыш понял, что сболтнул лишнее.
– Ты всё врёшь! – торжественно объявил Бронфельд. – Тебе же не нравятся мои книги! Учиться он у меня хочет… Ерунда! Что ты на САМОМ ДЕЛЕ от меня хочешь?
Малыш очень гордился потом тем, как быстро он нашёлся с ответом:
– Да! Не нравятся. Не представляешь, какой пыткой для меня было их читать, чтобы потом было что обсудить с их автором – самодовольным говноделом. Но кроме самодовольства у этого говнодела есть ещё кое-что. Это именно то, чему я хотел научиться. Хватка! Успех! Я не хочу потратить годы на то, что никогда не продастся. Мне дорого время, которое я мог бы потратить на что-то более полезное, чем написание книг, которые никогда никто не купит… Кроме того, я надеялся, что ты выведешь меня на издательства, замолвишь словечко за своего ученика…
