Амир холодно посмотрел на него.
– Представь. Смотрит, например, человек замечательный фильм, полный добра и справедливости, пропитанный верой в любовь и презрением к жестокости и стяжательству. Он может даже всплакнуть в конце или исполнится бурным восторгом. А потом, на утро, идёт исполнять свои обязанности управляющего банком, или пыточного палача, или, того хуже, президента страны. И про фильм этот вспомнит только во время кофейной паузы, чтобы обсудить с коллегами, а потом пойдёт дальше считать проценты по кредитам, выбивать молотком зубы или планировать реформу образования.
Араб проглотил последнее кольцо кальмара и, промокнув салфеткой рот, отпил вина.
Малыш хотел возразить, но вспомнил наставления Карлсона, вспомнил, где он и зачем, и не стал задираться.
– Ты тоже пишешь? – спросил он с улыбкой. Разговор происходил на иврите, поэтому вежливое «Вы» в нём отсутствовало.
– Нет, – араб предоставил объяснения Бронфельду.
Тот замялся.
– Амир занимается… ммм… как бы это сказать?.. формированием общественного мнения в морально-этических и религиозных аспектах.
Араб усмехнулся кривовато и кивнул. Малыш удивлённо уставился на него.
– Что это за работа такая?!
Вместо ответа араб полез во внутренний карман пиджака.
– Смотри, что у меня есть.
На его ладони оказалась маленькая круглая металлическая коробочка с откинутой крышечкой, в ней лежал зелёный кирпичик.
– Нюхай! – велел он.
Малыш взял коробочку двумя пальцами. Запах был приятный, цветочно-фруктовый, как будто из детства, но с одной достаточно характерной ноткой.
– Что это?
– Ароматизированный иранский гашиш для кальяна, – был ему ответ.
– Зачем? – удивился Малыш.
– Как говорил мой отец, мир праху его: «Хочешь по-настоящему узнать человека – раздели с ним кальян», – серьёзно сказал Амир.
– А он точно кальян с гашишем имел в виду? – на всякий случай уточнил Малыш.
– Точно, – араб прикрыл глаза и покивал головой.
– А тут и кальяны есть?
– Конечно есть! Иначе бы нас здесь не было, – араб сделал знак официанту.
Дальше всё утонуло в синем кальянном дыму, из которого периодически выныривали то круглая голова Льва, то узкое лицо Амира и изрекали плохо связанные между собой сентенции.
Амир.Гашиш забрал у меня улыбку. Выдаёт на время, когда я прихожу к нему в гости. (Джинноподобно осклабился.)
Лев.А знаете, почему старики так любят отращивать бороду? Потому что морда становится стрёмная, надо же чем-то её прикрывать!
Даниэль (пытается поддержать беседу).
