Парнишка вздрогнул и насупился.
— То есть? Хочешь сказать, что я родился по… случайно?
— Не могу подтвердить, — ровным голосом ответила Тесса. — Как и опровергнуть. Но определенная вероятность…
— Какая же ты… — не стерпел подросток, но все же прикусил язык перед последним — самым обидным словом. — Вероятности, проценты, цифры… Были бы у вас чувства — тогда иначе бы к другим относились! А так только и умеете, что опускать всех подряд и возвышаться за чужой счет. Еще удивляешься, почему отец относится к тебе как к ценной вещице? А люди для тебя кто? Я для тебя — кто?
Девушка надолго замолчала, хотя обычно никогда не временила с очередным заумным высказыванием или развешиванием ярлыков. Когда же Ваня забеспокоился затянувшейся паузой и повернулся к соседке, то заметил нечто странное в ее облике — можно сказать, аномальное.
— Эй, Тесс, — с тревогой произнес землянин. — У тебя перед лицом… какие-то шарики плавают…
Кадет поймала сверкающую полупрозрачную сферу большим и указательным пальцами и раздавила, после чего уставилась на руку так, словно та превратилась в клешню. Замешательство длилось считанные секунды, и вот инопланетянка резко отвернулась и прижала колени к груди, застыв посреди салона в позе эмбриона.
Со стороны все выглядело так, будто девушку разбил приступ неведомой болезни, и бедолага вот-вот отойдет в меланхский рай, или превратится вечное сияние чистого разума, или во что там верят пришельцы. Иван незамедлительно поспешил на помощь, со страху начав барахтаться по-собачьи, но в невесомости импульсы сдвинули тело на жалкие сантиметры, причем в противоположную сторону. Незаметно для себя подросток подплыл к задней стенке челнока (по-научному — кормовой переборке) и обеими ногами оттолкнулся от препятствия. Тут уж вектор вышел какой надо, да и сила не подкачала, и землянин на приличной скорости врезался в разведчицу и пригвоздил к спинкам кресел.
— Можно потише?! — возмутился робот. — Понимаю, годы молодые, но вы мне весь корабль разнесете!
Кресла погасили скорость, но миг спустя распрямились и словно катапульты оттолкнули переплетенные тела обратно в салон. Иван и Тесса кувыркались как в центрифуге, борясь с тошнотой, головокружением и цепляясь друг за друга, как утопающие за спасательный круг. Пол наконец перестал меняться местами с потолком, подростки неспешно завращались вокруг оси в тесных объятиях, а их лица оказались ближе, чем шлюзы перед стыковкой.
— Глупый недоразвитый обезьян! — прорычала девушка, не ослабляя хватки и прижимаясь к парню как детеныш того самого обезьяна к мамкиному брюху. — Неужели не знаешь, что в невесомости нельзя прыгать и уж тем более…
