Мы не одни | страница 43



Мать поставила перед сыном тарелку гречки с тушенкой и села напротив. Почти стемнело, сгустившийся мрак разгонял потрескивающий костер в мангале, и Ваня заметил вперившийся в него напряженный взгляд, сжатые в тонкую белую линию губы и часто трепещущие ноздри.

— Уже поздно, так что поешь — и спать. С утра — в школу, возьмешь у Ольги Григорьевны дополнительные задания, чтобы наверстать пропущенное.

— С утра? — удивился парнишка. — У меня же вторая смена.

— Не спорь! — ладонь хлопнула по столу так, что подпрыгнула посуда. Рука у матери тяжелая, это Иван знал не понаслышке.

Впрочем, ругаться он не собирался, разумно рассудив, что дома писать все равно не дадут, а так в запасе останется целый день на новую главу. Поблагодарив за ужин, парень отправился на боковую, но вместо долгожданного сна в голову то и дело лезли строки и образы.



***



"Операция сорвалась. Бравые наемники не пришли на помощь, да и Гром куда-то запропастился. И вместо спасения принцессы из плена мальчик сам угодил в неволю и ради спасения своей жизни был вынужден заключить договор с предводителем киборгов-людоедов. Точнее — предводительницей, причем очень даже миловидной, но оттого не менее опасной".



***



Перед тем как заснуть, автор поймал себя на мысли, что акцент повествования целиком и полностью сместился на белокурую снежную королеву.



***



Когда поутру мать пришла в комнату, Иван уже оделся. Обычно Людмила будила сына в два этапа: на первом бесцеремонно стаскивала одеяло и перекладывала на стул, на втором начинала ругаться и тормошить за плечо. Наскоро позавтракав, подросток выбежал из подъезда и направился по прямой к школе, больше не опасаясь патрульных.

Несмотря на строгий наказ, Ваня не пошел за дополнительными заданиями, а тайком прошмыгнул на третий этаж и устроился в одном из опустевших помещений, где никто не помешал бы творить. Да, у этого решения могли быть далеко идущие последствия, если Людмила озаботится успеваемостью отпрыска и наведается к классной руководительнице, но трибунал и пожизненное заключение на корабле пришельцев не шли ни в какое сравнение с очередным скандалом.

Проблемы в школе и дома сказывались на творческом процессе не самым благоприятным образом, однако пережитые ужасы будто сорвали с резьбы вентиль вдохновения и до краев наполнили пересохший ручей. Иван строчил как в последний раз, не перечитывая написанное и позабыв об ошибках, всем своим существом вознесшись в мир вымыслов и фантазий, а рука со сжатым до скрипа карандашом выступала в роли этакой антенны, передающей идеи на бренную Землю. Наемники, звездолеты, людоеды и даже лучший друг Гром исчезли на второстепенных ролях, а на первый план вышел несчастный и преданный всеми узник, очутившийся в лапах безжалостной и хладнокровной повелительницы зла.