— Артур? — с удивлением пробормотал подросток.
— Отставить! — рявкнул тот, и малолетки отошли от добычи, встав навытяжку точно миниатюрные солдатики. — Ванька…
Старые товарищи пожали руки, и местный заправила кивнул на лавочку подле изуродованных висельников. Присев, ребята помолчали с полминуты — Артур явно собирался с мыслями, Иван не смел первым открыть рта.
— Как у теть Люды дела? — наконец спросил блондин.
— Да потихоньку. А у Надежды Петровны?
— Год назад похоронил.
Несмотря на внешнее спокойствие, сравнимое с апатией меланхов, в голосе знакомца отчетливо слышались и боль, и гнев, и обида и едва уловимая нотка зависти — твоя-то мамка, мол, жива, а моя…
— Соболезную, — с огромным трудом выдавил Иван, произнося это слово впервые в жизни.
— Ага, — Артур погрузился в полугипнотическое наблюдение за повешенными, под усыпляющее поскрипывание веревок.
— Слушай, — начал Иван, сидя как на иголках в столь странной и вне всякого сомнения опасной компании. — Я… это самое.
— Ну, говори.
— В общем… хотел пожить у вас. Пару дней. А то в квартире… э-э-э…
— Они пришли за тобой, — тем же тоном произнес товарищ, и от услышанного у гостя буквально отвисла челюсть. — Белобрысые выродки. Так?
Малец глубоко вздохнул и свесил голову. Если его раскусили за пару минут, то отпираться и выдумывать басни бессмысленно — еще боком выйдет.
— Так.
Артур угукнул будто филин и побарабанил пальцами по колену. Снова замолчал ненадолго и подытожил:
— М-да, ситуация.
— Я, наверное, пойду…
Иван встал, но товарищ не глядя схватил за плечо медвежьей хваткой и усадил на лавку.
— Не суетись, — сказал он тем спокойным голосом, от которого бежали мурашки и хотелось задать стрекача куда глаза глядят. — Спрячем, ноль вопросов. Потому что пришелец нам кто?
— Враг! — хором выпалили детишки.
— А с врагами мы делаем что?
В ответ дворовые индейцы накинулись на манекены и принялись колоть с таким остервенением, что невольный зритель оцепенел как змея перед факиром и, казалось, примерз пятой точкой к обшарпанным доскам.
— На! На! На! — верещали малолетки, раз за разом втыкая ножи в хрустящий пластик, и не было в их движениях ни поспешности, ни безрассудства, а лишь заметная невооруженным глазом выучка. Теперь-то стало ясно, что Артур натаскивал ребятню не первый месяц, а вполне вероятно муштровал с самого Вторжения. Вот только для чего?
— Пошли, — произнес парень не терпящим отказа тоном и направился к подъезду. — Покажу наше маленькое, но гордое убежище.
