Мне интересна одежда. Сегодня мы по делам в городе. Я смогу осмотреть много одежды и, быть может, даже взять себе что-нибудь. Поэтому мне хорошо. Наверное. Странное чувство. Неудивительно, что техники ничего не замечают.
— Что ты бормочешь? — спросила Тесса, безразличным взглядом следя за навигатором.
— Я хочу одежду, — тут же ответил спутник.
— Зачем?
Никакого удивления, ошеломления, подозрения, тревоги или восторга — ну ничего себе, боевая машина хочет прибарахлиться — с ума сойти! Кому рассказать — не поверят! Может, исследовать ее? Или созвать техников — пусть разбираются, вдруг это новый виток в развитии искусственного интеллекта, способный перевернуть наше представление о электромеханических киберсинтетических созданиях? Нет, просто уточнение. Программа будет закрыта — да/нет? Вы действительно хотите закрыть программу?
— Мне нравится одежда.
— У тебя есть комбинезон.
— Да. Но я хочу еще.
— Зачем?
Правый плечевой шарнир дернулся как от перепада напряжения. Хотя, по заверения приснопамятных диагностов, с энергоцепями все в полном порядке.
— Просто так.
— Нецелесообразно, — отчеканила Тесса.
Сокрытый в бронированной каморе кристалл квадрокванта, вращающийся одновременно в двух направлениях и существующий сразу в двух измерениях за две секунды перебрал четырнадцать тысяч вариантов ответа и выбрал тот, что удовлетворит обе стороны:
— В земной одежде я буду меньше пугать аборигенов. Меньше страха — меньше агрессии. Меньше агрессии — меньше угрозы кадету Тул.
Девушка остановилась. Сторонний наблюдатель из числа людей, окажись он рядом, принял бы разведчицу за механическую куклу, у которой закончился завод. Вот она шла — а вот встала как вкопанная, не шевеля ни единой частью тела. Оцепенение, какое обычно охватывало меланхов во время важных раздумий, длилось около десяти секунд (девять целых пять десятых) — по меркам роботов целая вечность, и все это время Марк пребывал в повышенной боеготовности, по неизведанной и совершенно иррациональной причине ожидая нападения со всех сторон разом. Возможно, таким образом проявлялся некий аналог волнения. Возможно, ошибка таилась так глубоко, что техники просто не сумели ее разглядеть. И вот наконец прозвучал ответ — тихо, угрюмо и вполне в духе меланха:
— Целесообразно. Даю тебе минуту.
Марк справился бы и за половину отведенного времени. Сканеры давно подобрали и необходимый покрой, и размер, и фасон, оставалось лишь открыть дверь и взять нужное. Но у самого входа робот почему-то остановился, поглаживая коленчатыми пальцами обшарпанную ручку. Табличка на двери гласила: "Закрыто". Такие же таблички висели на девяносто девяти процентах магазинов, кафе и прочих подобных заведений — после установления Порядка города практически опустели. И с точки зрения меланхов все бесхозное полагалось безвозмездно использовать в случае необходимости. С точки зрения людей это называлось мародерством.
