У крыльца стоял черный автомобиль — довольно продвинутый для 1907 года.
Лет эдак на десять минимум.
Закрытый полностью застекленный салон, длинный капот, серебристый радиатор и блестящие диски с тонкими шинами. Любители раритетных машин насмерть передрались бы за обладание такой прелестью.
— Тут такое дело, — Орест набил трубку и закурил. — Из-за проклятого дирижабля город скоро встанет на уши. Каждая семья попытается вывернуть это дело себе на пользу. И я — как старый друг этого дома — первым предложу занять нашу сторону.
И предложу весьма настоятельно, с учетом вашего положения. Скажу прямо, Гектор — вы в такой заднице, что Андрей вполне может загреметь на каторгу. Даже не представляю, что тогда ждет Афину и Марка. Если же дашь показания против Земских, мой род в долгу не останется. Мы выплатим все ваши долги, а мой младший сосватает твою прелестную сестренку. В грядущей бойне в одиночку не выжить, а вы и так одной ногой на обрыве. Союз же даст вам очень солидные перспективы. Что скажешь?
— Я могу подумать?
— Конечно, — мужчина бесцеремонно хлопнул по плечу. — Подумай — и подумай хорошенько. От твоих решений теперь зависит очень многое. Куда большее, чем хотелось бы кому-либо из нас.
— Братишка! — Марк распахнул объятия, как только я вернулся в столовую. — Три года на фронте! Представляю, как соскучился твой ствол по гражданке! Айда пройдемся — покутим, подеремся, пое…
— Нет! — сердито буркнула Афина. — Никуда вы не пойдете. Ты вон уже находился — хорошо, что привели, а так опять из околотка вызволять.
— Да брось, сестренка! У Гектора второй день рождения! И это надо как следует отметить!
— Я хочу послушать истории про войну!
— Поверь — там нет ничего веселого, — я хмыкнул. — Но и ходить по кабакам мне сейчас нельзя. После такой аварии надо отлежаться и как следует отдохнуть. Так что как-нибудь в другой раз. Лучше вы расскажите, что тут нынче творится.
— Да все как прежде, — Марк сцепил пальцы на затылке. — Крупные грызутся, мелких давят на окраины. Когда ты уехал, у нас было сорок точек во всех районах. А теперь осталось всего пять — и только в припортовых трущобах. А все почему? Да потому, что из-за грызни кланы повыгоняли из своих районов всех чужих, чтобы торговать самим. Ну а мы попали под раздачу. Посредники теперь, видишь ли, невыгодны. Куда лучше торговать самим.
— И кто чем владеет? — зашел издали, чтобы не выдать свою полную неосведомленность.
— А смотри, — брат перевернул фарфоровую тарелку и ударил по ней кулаком, расколов на дюжину осколков.
