Да и мы так увлеклись ссорой, что не заметили одутловатого мужчину средних лет в синей двубортной шинели.
На плечах и груди блестели эполеты и аксельбант, на поясе покачивалась увесистая сабля, из кобуры торчала рукоятка тяжелого револьвера.
Человек без спроса занял свободное место и пригладил густые усики под носом — совсем как у Гитлера. Да и черная челка на лбу навевала недвусмысленные ассоциации.
— Орест Николаевич, — Андрей встал и поклонился. — Чем обязаны?
— А то вы не знаете. Ух, духота. Упарился с дороги. Можно водочки?
— Дуся!
Пока горничная ходила в погреб за шкаликом, полицмейстер объяснил суть визита:
— В общем, твоему сыну придется какое-то время побыть в городе. И по первому же вызову являться на допросы. Ты, Гектор — наш единственный свидетель. И без тебя расследование неминуемо зайдет в тупик. Сейчас я тебя коротко опрошу, но завтра будь добр прибыть в управление с подробным отчетом: кто, когда, зачем и куда. Итак, видел ли ты, как произошел взрыв?
— Боюсь, все произошло слишком быстро. Едва успел окружить себя щитом. Но в одном уверен почти наверняка — взрыв произошел в гондоле. Это точно не утечка водорода.
— Вот, значит, как? — Пушкин почесал наметившийся второй подбородок. — Стало быть, бомба? Тайная канцелярия тоже грешит на террористов, но кто их подослал? Так много сторон, так много мотивов. А водолазы пока не могут спуститься на дно из-за шторма.
В коридоре послышались дробные шаги и пьяное бормотание.
В столовую вошли двое рослых городовых, таща под руки бритого наголо лопоухого парнишку с подбитым глазом. Шкет едва переставлял ноги и с трудом соображал, что вообще происходит, лишь дебильно улыбался. Но при виде меня вмиг протрезвел (или же просто перестал дурачиться), и разом выпутался из крепких рук.
— Братишка вернулся! Живой! Хэй, за это надо выпить!
— Тебе уже хватит, — прорычал отец. — Иди в комнату и приведи себя в порядок.
— Поймали на выходе из кабаре, — отчеканил страж порядка. — Напился, затеял драку, помочился в общественном месте.
— Совсем от рук отбился, — с фальшивым сочувствием посетовал Орест. — Так и до беды недалеко.
— Не переживайте. Гектор займется его воспитанием. Казарменная муштра вмиг сделает из Марка достойного мужчину. Верно, сын? — отец с усмешкой взглянул поверх очков.
— Разумеется. Я с ним поговорю.
— Вот и славно, — полицмейстер опрокинул стопку и занюхал рукавом. — Пойдем, пройдемся. Обсудим происшествие.
Отец молча кивнул, и мы вышли на грязную тесную улочку.
