От этих слов меня словно электрическим током пронзило с макушки и до самых пяток. Как же это так, я что-то не знаю о предмете моего обожания? Выходит, в моем детстве случилось что-то такое, что могло бы объяснить причины моей страсти, моего помешательства. Почему это скрыли от меня? Почему об этом я узнаю только сейчас?
— Ой, Дениска, чего это я ляпнула не подумав. Вот же дура, что в голове то и на языке, — она махнула рукой, словно дело и яйца выеденного не стоило. — Ну что ты волком-то смотришь? Ничего особого-то там не было…
Я же продолжал, прищурив один глаза смотреть на нее. «Вот же, б…ь, ничего такого!? Да, я же этой, мать ее картиной, днем и ночью брежу, а она говорит, что ничего особенного…».
— Ну, хорошо, хорошо, — все же она сдалась. — Брала я тебе в тот музей на побережье еще сопливым крохой. Путевки тогда заводской профсоюз выдал на семью на юг. Мы с отцом твоим, как только отпуска дождались, сразу же к морю махнули. Тебе тогда почти два годика было и поди и не помнишь ничего. В поезде все тяю и тяю просил, как заведенный. Надувшись же чаю, сразу засыпал, как маленький барсучок, — вспоминала мама, задумчиво теребя длинный локон у виска. — Около музея того мы, кажется, на третий или четвертый день отпуска оказались. Это я решила нас всех сводить в музей, а то отец твой надуется пивом и валяется целый день на пляже, — возмущение послышалось в ее голосе. — Ну, и потащила всех вас в этот чертов музей. На старой площади он был, в сотне метров от автобусного вокзала. Здание все обшарпанное, с осыпающейся штукатуркой на стенах и потолке. Я все боялась, что оно прямо сейчас развалиться…
Мне уже начало казаться, что в этой мешанине слов и образов из маминых воспоминаний я утону, но ни на йоту не приближусь к разгадки истоков своей страсти. «У-у, черт! Площадь, вокзал, штукатурка, музей… Когда же будет то, что надо?». К счастью, мое нетерпение не осталось не замеченным и прозвучала то самое название картины «Штиль».
— Я же тебя на секундочку оставила, посидеть на скамейке. А там эта проклятущая картина… Штиль, чтоб ее разорвало! — она плюнула на пол и тут же выхваченной откуда-то тряпкой начала затирать слюну. — Я же и не думала, что так будет. Отец с тобой был, а с Ленкой, сестрой, отрез на платье разглядывать начали. Отец потом сказал, что в туалет ему с пива захотелось. Он леденец тебе в кулачок зажал, а сама ходу. Когда же вернулся, то тебя уже не было.
Меня от нетерпения начало уже немного потряхивать. Понимание того, что еще немного и я все узнаю, бросало меня то в пот то в дрожь. «Значит, мальцом я тогда совсем был. Поэтому, похоже, ни черта и не запомнил! Б…ь! Получается, я был в одном шаге от нее… Я был в каком-то шаге и ничего не помню!». Дикое сожаление об этой утраченной возможности прикоснуться к картине словно раскаленные угли жгли мое нутро.
