Вроде бы получилось слово в слово.
Василиса замерла на месте, но на удивление быстро взяла себя в руки и плавно присела рядом, не издав ни звука. Розовые шипастые путы распались на мелкие лепесточки и растворились в воздухе.
Дышать стало легче, но от вновь ускорившегося астрального потока меня ощутимо перекосило.
— Похоже на него, — лишенным эмоций голосом проговорила Василиса, — расскажи больше.
Вот и здорово. А то я уже всерьез начал полагать что откину копыта раньше, чем разговор перейдет в нужное мне русло.
— Я бы с радостью, — прохрипел я, — только как вы верно заметили, у меня не так много времени осталось.
Василиса усмехнулась и покачала головой. С ней такие банальные манипуляции не прокатят, но даже она не могла отрицать мой козырь в рукаве. Я действительно умираю. А дед и в этом мире успел стать для нее дорогим человеком.
Бесконечная скорбь вперемешку с яростью и чистой ненавистью были лишь вершиной айсберга эмоций, которые выражали бушующие потоки Богдановой Василисы Михайловны.
В моем мире она была бессменным оруженосцем моего старика на каждой войне после получения им титула Хранителя. Его правой рукой. Человеком, которому он доверял возможно даже больше, чем мне, собственному внуку. Это уже после, в мирное время, дед назначил ее Ректором Академии.
— Чего ты хочешь, — впервые на полном серьезе поинтересовалась Василиса и впилась в меня своим пробирающим до костей мертвецким взглядом.
Дед называл его «добрым». Ага, конечно. У маньяков в подворотнях больше доброты в глазах, чем я сейчас могу найти у Василисы.
— Выжить, — честно ответил я, — для начала. А потом утопить этот мир в крови бояр.
Еще вырезать белобрысого ушлепка с татуировкой и всех, кто с ним связан, но про это я говорить не стал, как и про долг Хранителя. Рассказывать долго, а без контекста хрен объяснишь в двух словах.
Да и лень мне.
Тут мысли понесло что делать потом… Хм. Поставить памятник старику? Переименовать в его честь какой-нибудь город в… Садистград, например. Ну или основать хотя бы село Старомудачье на его останках. Сделать селфи и вернуться в свой мир и показать старику.
А что, звучит как план.
— Это будет непросто, — задумчиво проговорила Василиса, не уточняя что именно, — тебя уже ищут.
Взгляд розовой фурии устремился вверх, и я догадался, где нахожусь.
— Все-таки не пыточная.
— Ты о чем? — не поняла Василиса.
— Не важно. Лаборатория то в вашем погребе есть?
— Есть, — раздраженно процедила Богданова старшая и щелкнула пальцами, — к твоему счастью.
