- Так вот почему все так демонстративно обходят меня стороной? - сказал я в конце концов. - Поэтому меня призвали обратно?
- Я не знаю, Эдди. Матриарх… Не посвящает меня в свои тайны, как раньше. Так что, оглядывайся, пока ты здесь. Паранойя порождает недоверие. Потому что если семья не сможет выявить предателя среди своих, они могут просто назначить его…
Мы вместе шли дальше, обратно по многочисленным комнатам и коридорам Холла, мимо великолепных произведений искусства, которые мы все просто принимали как должное. Рембрандт. Гои. Шалкен…
Холл заполнен бесценными картинами, скульптурами и драгоценными предметами, подаренными князьями, державами и правительствами на протяжении веков. Они всегда были очень благодарны за всё, что семья делает для них. А потом были оружейные экспозиции, демонстрация военных трофеев, которые мы накопили. Возможно, семья не очень сентиментальна в отношении своего прошлого, но она никогда не выбрасывает ничего полезного.
- Кто-то проверяет нас, - сказал Джеймс через некоторое время. - Проверяет информацию предателя, смотрит, как далеко они смогут зайти, прежде чем мы их остановим. Но кто? “Могильщики”? “Осквернители”? “Призрак Эйдолон”? “Сообщество Мандрагора”? - Он медленно покачал головой. - Их так много, а нас так мало. А потом он улыбнулся мне своей прежней обнадёживающей улыбкой, и снова похлопал меня по плечу. - Пусть приходят. Пусть они все придут. Мы - Друды, мы рождены, чтобы надрать задницу сверхъестественному. Верно?
- Чертовски верно, - сказал я.
Когда Сержант-ат-Армс наконец пришёл за мной, мы с дядей Джеймсом стояли перед старой карикатурой Боза, изображавшей старого доброго Джейкоба в расцвете сил, беседующего с Гладстоном и Дизраэли у здания парламента. (Один из этих почитаемых премьер-министров на самом деле был Друдом по материнской линии, но я никак не могу вспомнить, какой именно). Одному Богу известно, что обсуждали эти трое, но, учитывая выражения лиц Дизраэли и Гладстона, Джейкоб почти наверняка рассказывал им одну из своих знаменитых грязных шуток. Джейкоб мог сорвать трусики с монахини с сорока шагов.
Мы с Джеймсом услышали приближение Сержант-ат-Армса, но мы намеренно сконцентрировали наше внимание на произведении искусства, пока Сержант-ат-Армс не был вынужден объявить о своём присутствии несколько недостойным покашливанием…
Мы с Джеймсом неторопливо повернулись и посмотрели на него исподлобья.
