Метрдотель вывел меня через заднюю часть кухни и повёл по длинному и узкому коридору с тусклым освещением. Ковёр был кроваво-красным, а глубокие тёмно-фиолетовые стены, казалось, давили на нас с двух сторон. Единственным украшением были чучела и головы различных животных, выглядывающие отовсюду. В основном, большие кошки; Африканская фауна.
Глаза в головах медленно двигались за мной, когда я проходил мимо. Ну, я привык к странной дряни. В конце концов, я вырос в Поместье. Но что-то в этих глазах меня серьёзно пугало.
- Дайте угадаю, - беспечно обратился я своему гиду. - Если я устрою какие-нибудь неприятности, вы просто принесёте Слово, и звери, связанные с этими головами, внезапно прорвутся сквозь стены и набросятся на меня, верно?
Молодой Тайский официант странно посмотрел на меня. - Нет, - сказал он. - Это просто декоративные элементы. Босс купил их как хлам, чтобы сделать место более дружелюбным.
- Извините, - сказал я. - Это концепция, которой я придерживаюсь в последнее время.
Мы дошли до конца коридора, и он коротко постучал в единственную дверь, прежде чем открыть её и отступить, чтобы впустить меня. Я вошёл внутрь, и он тут же закрыл дверь и отступил обратно по коридору. Я не принял это на своё счёт. Комната была более чем комфортабельно большой, очень роскошной, почти сибаритской. Ковер с глубоким ворсом, мягкая мебель, шторы и подушки повсюду. Ещё более приглушённый свет, но уже не мрачный, а уютный. В воздухе витали сладкие ароматы аттара, эссенции роз и лёгкий намёк на опий. И там, на большой круглой кровати возлежал сам Посредник, Маркус Миддлтон, опираясь на полдюжины подушек. Он улыбнулся мне с видом покорности, но не сделал ни малейшего движения, чтобы подняться. Он был одет в зелёную шёлковую пижаму стильного покроя и потягивал из тонкого фужера шампанское. Он курил тонкую чёрную сигариллу в длинном мундштуке из слоновой кости. Его длинные тонкие пальцы были украшены чёрным лаком для ногтей. Старая руина; он был порочно красив, с уложенными чёрными волосами, удивительно тонким макияжем и мягкими карими глазами, которые уже видели абсолютно всё. Он изучал меня мгновение, а затем поманил меня вперёд неопределённой улыбкой и томным жестом. Я переместился и встал у изножья кровати, лицом к нему.
Кровать была окружена десятками телефонов, все в радиусе доступности, в самых разных стилях - от Викторианской готики до откровенно футуристического. Они перемежались с прекрасной коллекцией хрустальных шаров, волшебных зеркал и здесь имелась даже гадальная чаша, - ночной горшок?
