И вот насколько поэтически он предвидит то, каким будет этот американский балет: «Танец – это полевой цветок. Его создала природа. Где есть соответствующая почва, там он рождается, там он расцветает. Ни заботы о нём, ни ухода… Но есть другие цветы. Их пересаживают из одной земли в другую, за ними следят, их изучают, над ними строят здания, создают особые питомники… Цветы эти имеют особый аромат, и порода их всё совершенствуется… Так цветёт балет, оберегаемый теми, кто его любит, от бурь и непогод. Это уже произведения не одной природы, это продукт человеческого знания, науки и искусства, любви и забот. Правда, культура процветает обычно там, где сама природа щедра. Поэтому-то я думаю: если танец в самой природе нации, то балет даст невиданно прекрасные цветения. Поэтому-то особенно больно от сознания, что мусором засыпают прекрасную плодородную почву!».
В Америке Михаил Фокин поставил балеты, поразившие и публику, и профессионалов: «Сон маркизы», «Громовая птица», «Пленница шайтана», «Русские игрушки», «Шемаханская царица», «Птица феникс», «Приключения Арлекина», «Бессмертный Пьеро», «Эльфы», «Медуза».
Именно оглядка на Фокина определила смелый замысел американской балерины Люсия Чейз, организовавшей «Американский балетный театр».
Выступления этого коллектива в Нью-Йорке начались со спектаклей Фокина.
Так что именно благодаря русскому гению балета Михаилу Фокину американский балет стал выглядеть так, как это и представлялось ему. И так, как он, этот балет, выглядит до сей поры. Не случайно долгие годы в Соединенных Штатах под словом «балет» подразумевался именно русский балет. Великолепные всходы, которые дал на американской почве русский балет, настолько поразили и покорили здешнего зрителя, что долгое время нерусские артисты балета брали русские сценические имена. Это автоматически удостоверяло их высокий класс.
Яркую творческую индивидуальность М. Фокина, напомню, обуславливает уникальный сплав танца, графики, живописи, скульптуры. Обращаясь, например, к симфонической музыке, никак не предназначенной для балета, Фокин продолжил искания в области, как это назовут потом, танцевального симфонизма и утвердил на мировой сцене бессюжетный балет, построенный по законам музыкально-хореографической совместимости, как самостоятельный жанр, что и воспринял американский балет в полной мере. Эту особенность нового балета у Михаила Фокина принял и продолжил Джордж Баланчин, другой русский основатель и реформатор американского балета.
