– Встать! На выход! – заорал разбудивший Костика боец.
Всё тело ныло и болело, кажется, тоже всё, что могло болеть. Голова раскалывалась, во рту пересохло, язык прилипал к нёбу. Ноги и руки плохо слушались, изо рта вырывался странный сип. Ещё и глаз один заплыл и плохо видел.
Стоило подняться на ноги, как Костик получил ощутимый пинок сзади, и чуть не врезался головой в торец открытой двери. Второй охранник вовремя придержал Костика за плечо.
– Направо! Пошёл!
Комната была всё та же, что и вчера. Усадили на тот же стул и за тот же стол. Сквозь оконные стекла, увитые морозными узорами, просвечивало солнце, то ли стараясь придать узорам блеска, то ли стараясь их растопить. Конвоиры ушли. У окна напротив стола стоял высокий командир и в полном спокойствии курил. Запах дыма от папирос хорошо чувствовался. К тому в пепельнице на столе было прижато штук шесть окурков.
Костик после случая с членом военного совета ничего хорошего не ждал. Задавать вопросы или что-то выяснять, как он понял, себе дороже.
Командир обернулся, лукаво усмехнулся, выпустил клуб дыма из уголка губ.
– Мальчишка совсем, – как-то расслаблено произнёс он, продолжая разглядывать Костика. – Зато биография занимательная. Глаз в порядке?
Костик чуть заметно кивнул, облизывая языком место выбитого вчера зуба.
– Натворили вы тут дел, – усмехнулся командир. – Везучий ты, Александров. Да, не смотри ты на меня волком! Разобрались во всём! В часть свою вернёшься.
Костик вздрогнул. Разобрались? Или это такой ход у следователей?
– Чай будешь? – спросил командир и, не дожидаясь ответа, закричал. – Мартынюк!
В приоткрывшуюся дверь заглянул лопоухий боец.
– Два чая, Мартынюк!
Командир подошёл к столу, с шумом отодвинул табурет, загасил папиросу в пепельнице. Затем разогнал папиросный дым рукой.
– Обиделся? Зря. Идёт война. Диверсантов у нас в тылу много. Не всех, к сожалению, удаётся обезвредить. Так что люди гибнут не только на фронте, но и здесь, в глубоком тылу. Только на передовой ясно видно, где враг, а тут не всё так понятно. Там, кстати, за тобой ваш старшина уже подъехал.
Мартынюк принёс чай. Неуклюже поставил стакан рядом с Костиком и чуть не опрокинул кипяток на стол. Но справился, и хотел было улизнуть за дверь, да только голос командира догнал бойца в дверях.
– Одежду Александрову принеси, – дождался, когда Мартынюк исчезнет, сказал. – Пей чай. И забудь, что здесь происходило. Понял?
Костик кивнул в ответ и встретился с тяжёлым взглядом командира. От неожиданности съёжился.
