Ли высоко оценивал тот новый геополитический фундамент, который был заложен Никсоном и его советником по вопросам национальной безопасности Генри Киссинджером. Когда дни Мао были уже сочтены, Ли стал налаживать связи с Дэном – насколько это позволяли политические приличия. В 1978 году Дэн с нетерпением перебирал все мыслимые способы, которые помогли бы ему сдвинуть страну с мертвой точки и придать ей достаточную скорость. Его тогдашний визит в Сингапур был воспринят как манифестация нового, широко разрекламированного революционного пути – быстрого пути в направлении капиталистической экономики под управлением государства. И в движении по этому пути Ли был объявлен «другом, соратником и наставником». Завершая визит и отправляясь на следующие встречи, назначенные в этом политическом туре, Дэн очень похвально отозвался о Ли Куан Ю и его достижениях в управлении Сингапуром. В ответ на комплименты Ли выразил глубокую признательность, однако оба собеседника хорошо понимали, что все население Сингапура едва ли дотянет хотя бы до трети или четверти одного только Шанхая. Как рассказывает Ли, в какой-то момент Дэн вздохнул и сказал что-то в таком духе: «Если бы у меня был только один Шанхай, я бы тоже смог быстро вытащить его из болота (как это получилось у вас с Сингапуром). Но у меня ведь весь Китай целиком!»
Мы можем только изумляться, глядя, как этот небольшой Сингапур, этот «миниатюрный титан», в демографическом плане заселенный на две трети китайцами, стал вдруг образцом хороших манер, примером для подражания и обучения в глазах самого Великого Дэна, который сумел поставить на дыбы весь свой огромный Китай. Эта «наставническая позиция» в отношениях с Дэном оказалась мощным позитивным фактором, поднявшим престиж Сингапура в глазах всего азиатского региона. С другой стороны, этот возросший престиж оказался одним из важнейших аргументов, подкрепивших стремление Китая к своей модели социализированного капитализма. Возможно, мы несколько переоцениваем истинную меру влияния, которое Ли оказал на Китай и на его путь построения «китайской формы капитализма», но, может быть, напротив, эта роль остается пока еще недооцененной. Трудно спорить с фактом, что в тот момент Китай отчаянно искал любые образцы для собственных действий, руководствуясь всего двумя критериями: они, эти примеры, должны были разыгрываться на китайской почве и вести к успеху. В 1978 году таких образцов имелось не так уж и много. И одним из них оказался Сингапур – он располагался в Азии, а не где-нибудь в Скандинавии, он был населен китайцами, а не какими-нибудь японцами или уроженцами Запада, и, наконец, Сингапур был явным победителем.
