Благодаря политической интуиции ЛКЮ и его ближайшего окружения им удалось заглянуть за следующий поворот истории, увидеть новые, захватывающие дух перспективы и даже публично и ясно сформулировать свои выводы по этому поводу. Подобно великому мыслителю Арнольду Дж. Тойнби (1889–1975), ЛКЮ убежден, что, если какая-либо цивилизация или культура не желает исчезнуть с мировой сцены, она должна с открытым забралом принимать вызовы и угрозы истории. Он также согласен с Тойнби, что любая страна или культура, если у нее нет энергичной, высокообразованной элиты, преданной общественному служению, будет обречена на слишком медленную реакцию, а такая медлительность чревата трагическими или даже фатальными последствиями.
На одном уровне понимания мы видим, что ставка, которую Ли делает на элитаристские механизмы управления, связана, скорее всего, с унаследованной культурой, памятью об эффективном управлении, которое в прежних династиях реализовывалось руками китайских мандаринов. Впрочем, здесь наблюдается не только повторение пройденного – современная сингапурская управленческая элита реализует эти принципы в новых условиях и распространяет их на область совершенно новых реалий. Короче говоря, современное искусство управления, включающее в себя базовые принципы принятия решений и установки приоритетов, являет собой слишком сложное ремесло, чтобы его можно было доверить простому человеку с улицы.
Ли всегда знал, что его пристальный интерес к Китаю лежит в русле долгосрочных приоритетов Сингапура. Если Сингапур, это крошечное и беззащитное государство, не заберется на борт огромного китайского парохода, он рискует фатально отстать от жизни. Особенно хорошо было бы не просто «пробраться на борт», а пристроиться прямо за спиной капитана, выступить в роли неофициального «первого помощника». Кроме того, Ли не оставляют опасения, что, если сам Китай не решится на радикальную перестройку, его пароход так никогда и не покинет свою гавань, а без его мощной экономической машины затормозится развитие и всего окружающего региона.
Ловко и незаметно, как… как, скажем, лиса, ЛКЮ забирается на борт, забегает на капитанский мостик и затевает свои игры с Дэн Сяопином (1904–1997). Великий, ныне покойный китайский лидер, преемник Мао Цзэдуна, спас Китай от полного развала. Бывший сингапурский премьер играл при этом роль «всего лишь» Лиса (по своей собственной оценке), но кто как не Дэн должен был в этом контексте называться Ежом? Дэн пришел к пониманию грандиозной идеи – она состояла в том, что коммунистический Китай можно спасти от саморазрушения только с помощью того или иного вида реформированного предпринимательского капитализма. Как любят говорить в Америке – он «понял суть», «увидел перспективу».
