Вот отрывочек из письма брату Виктору, отправленного в том же 1931-м: «Витя, поздравь меня. Я получил новый паспорт. Теперь я Николай Иванович». Не настаиваю на стопроцентной достоверности вывода. Но, право же, для предположения о сделанном Кузнецову предложении о секретном сотрудничестве с органами и его согласии есть все основания: расследование хищения, суд, срок, сотрудничество и… новые имя и паспорт.
Помогли Николаю с переездом в Свердловск. Думаю, без содействия новых друзей вряд ли Кузнецову удалось бы перебраться в 1934 году из глухомани в огромный по тем временам город и начать работать в конструкторском отделе Уралмашзавода. А чтобы поставить точку в споре о том, получил ли Кузнецов образование или нет и каким образом совершенствовал свой немецкий, дословно процитирую отрывок из его официальной биографии, составленной уже в наши дни Службой внешней разведки РФ: «Одновременно учился на вечернем отделении индустриального института и на курсах немецкого языка. На заводе он часто общался с немецкими специалистами, и это было для него не только хорошей разговорной практикой, но и возможностью изучить манеры немецких рабочих и инженеров, их психологию, привычки. После окончания (внимание! — Н. Д.) института в 1938 году Николай Кузнецов был направлен в Москву, зачислен в аппарат внешней разведки и начал готовиться к работе за границей с нелегальных позиций».
Но до нелегальных позиций не дошло. Кузнецов занимался разработкой немецкой агентуры, и не только в столице. За несколько лет и благодаря его усилиям были выявлены два десятка агентов Абвера и СД.
А Виктор Иванович Кузнецов, воевавший в Великую Отечественную, внешне очень походил на старшего брата, любил его искренне. И был немногословен. После войны написали они вместе с сестрой о Николае книгу. Ожидавших хоть каких-то откровений постигло разочарование. Повествование получилось несколько казенным, ни единого нового факта. Будто переписывалось с официальной, от кого-то полученной справки. Люди сведущие объясняли недовольным читателям: так надо.
Но можно (и нужно) же было нелегалу Николаю Ивановичу быть до определенной степени хоть с кем-то откровенным, нельзя было держать в себе великую тайну, рвавшуюся наружу. Привожу текст письма, отправленного Кузнецовым брату перед заброской в отряд Медведева, полностью. Никаких поправок. Разведчик знал, на что шел. К самопожертвованию был готов.
«Москва, 27 июня 1942 г.
