"Только случайность, — думал он в первый день ареста, меряя каземат быстрыми шагами — пять шагов в угол по диагонали, пять обратно, — не мог я привести в фотографию шпиков. Может быть, они ждали кого-нибудь другого? Случайность?.."
Первые дни его не вызывали на допросы. Михайлов напряженно, неотвязно думал об одном. Нет, не случайность… Его арест в ряду других провалов. К осени 1880 года за решеткой уже оказались Александр Квятковский, Андрей Пресняков, Софья Иванова, Николай Бух, Яков Тихонов, Степан Ширяев.
Да, "Народной воле" было известно: аресты 1879 года и в начале 1880-го — результат предательства Григория Гольденберга. И были приняты все меры, чтобы на пути этого предательства поставить заслон: сменили конспиративные квартиры, паспорта почти всем членам Исполнительного комитета и активным деятелям партии.
В начале нового, 1881 года организацию ждали следующие страшные удары: двадцать девятого января арестован Николай Васильевич Клеточников, их агент в недрах Третьего отделения, куда он был устроен письмоводителем: от него организация получала ценнейшие тайные сведения о готовящихся акциях полиции.
Михайлов не находил себе места: провал Николая Клеточникова! А ведь это он способствовал внедрению агента партии в тайные тайных противника — в логово сыска, он познакомился с Клеточниковым, проверил его в деле, убедился в выдержке, хладнокровии и железной воле этого человека. Михайлов представил лицо товарища: высокий лоб, впалые щеки, под очками в тонкой оправе спокойные серые глаза, способные выдержать любой "оловянный" взгляд.
Двадцать седьмого февраля вместе с Михаилом Тригони был арестован Андрей Желябов, и, получив это ошеломляющее известие, Александр Михайлов сказал себе: "Новое предательство".
А если предательство, то кто? В каземате Трубецкого бастиона ответа на этот вопрос не было.
Теперь нависла угроза — Александр Михайлов понимал это — над главным делом партии: может не состояться покушение на Александра Второго, намеченное на март (если самодержец возобновит выезды на развод войск), не будет приведен в исполнение смертный приговор, вынесенный "Народной волей" главному виновнику всех бедствий России и ее народов. Партия обезглавлена.
И нависла угроза над человеком, спасти которого от ареста Михайлов считал своим долгом и прямой обязанностью.
"А может быть, — думал он, меряя шагами свою каменную клетку, — Кибальчич уже в безопасности? Товарищи успели придать этому решению форму приказа Исполнительного комитета?"
