*
Свергли царя.
На улицах обнимались люди с красными бантами.
Слова «революция» и «свобода» можно было произносить вслух, и за это никто теперь бы не поволок в охранку.
И тут вспомнились все те мысли, которые мучили Шмидта начиная с девятьсот пятого года, с Одессы, с гимназических лет.
Да, в последний год ему повезло — он получил доступ в секретную часть библиотеки. Он прочитал книги Маркса и Энгельса, даже Ленина и Плеханова. Он не все еще в них понял и думал, что это просто теория, отвлеченные от жизни мысли.
А теперь внезапно марксистская теория стала жизнью, которая шла на улицах.
Возможно, если бы Отто Юльевич не был в Одессе в девятьсот пятом году и не мучили бы его тайные мысли, теперь он бы, как многие в университете, по-прежнему приходил бы каждый день на факультет, занимался бы исследованиями в области высшей алгебры, далекой от революционных событий.
Но революция притянула Шмидта к себе. Его перестали видеть в университете.
Однажды друг и однокурсник, вместе с ним сдававший магистерские экзамены, встретил его на улице.
— Что вас так редко видно? — спросил друг.
— А я занимаюсь организацией карточной системы в городе, — ответил Шмидт.
— Какой такой карточной? — не понял друг.
— Продовольственной. Продовольствие вы получаете по карточкам?
— Получаю, очень регулярно.
— Именно регулярно. А для этого тоже нужна математика. Вот я и предложил свои услуги.
*
В июле 1917 года Отто Юльевич приехал в Петроград на съезд по делам высшей школы.
И сразу понял, что центр революции здесь, в Петрограде. Прямо с вокзала он попал на митинг.
Множество разных партий. От каждой выступают люди с громкими голосами. Лозунги у них порой почти одинаковые. Попробуй разберись, кто из ораторов прав. И все-таки Отто Юльевич понимал, что истина у большевиков.
В Петрограде он оказался нужным человеком.
Его пригласили на службу в министерство продовольствия. Там уже знали о его работе в Киеве по организации карточной системы. Только ошиблись чиновники, приглашая его. Не успели они оглянуться, а молодой профессор уже организовал «социалистическую группу служащих министерства». Уже развешивал воззвания.
В одном таком воззвании Шмидт писал:
«Спасение Родины возможно лишь в деловом сотрудничестве всех социалистических партий, в том числе и большевиков».
— Да это же замаскированный большевик! — возмущались высокие чины министерства.
В то время считаться большевиком было опасно. Это были последние месяцы перед Октябрем. Большевики подвергались травле. Ленин скрывался в подполье.
