Но ни травля, ни закрытые двери газет и журналов не заставили Рида умолкнуть. Что ж, есть еще один способ высказаться, рассказать правду — митинги. И он выступает всюду, где возможно. И каждое его выступление — это твердое и решительное «нет!» войне. Рид выступает на митингах рабочих и на митингах студентов, выступает в тюрьмах и в конгрессе.
— Он не патриот! Он не настоящий американец! — вопят ему вслед.
О нет, Рид был настоящим американцем, настоящим патриотом. Его предки приехали в Америку в 1607 году, они сражались за ее независимость, они участвовали в войне Севера и Юга, сражались против рабства негров. Именно потому, что Рид был настоящим патриотом, он заявил в сенатской комиссии:
— Я не стану участвовать в этой войне. Вы можете меня расстрелять, если хотите.
В одной из прогрессивных газет Рид помещает гневную статью против войны. Его вместе с другими прогрессивными журналистами привлекают к суду.
И вот суд…
— Джон Сайлас Рид, родившийся 22 октября 1887 года в Портленде, штат Орегон, обвиняется в государственной измене…
Нет! Джон Сайлас Рид не обвиняется, он сам обвиняет! Он обвиняет тех, кто затеял эту войну, эту никому не нужную страшную бойню! Эту «войну торговцев», жиреющих на крови солдат!
За окнами гремел оркестр — он играл патриотические марши, чтобы накалить атмосферу. Среди публики шныряли личности, нашептывающие что-то, пытающиеся вызвать ненависть к подсудимому, судьи то и дело обрывали, перебивали обвиняемого, не давали ему говорить.
Но ничто не могло заглушить голос Рида, и его слышала вся Америка. Он говорил правду. Только правду! И, как ни старались судьи, как ни гремел оркестр, Рид был оправдан.
И снова в путь. На этот раз в Россию. Он тайно пробирается в Россию через Балканы: Франция отказала Риду в разрешении на въезд. И снова перед ним ужасы войны, картины, еще более страшные, чем раньше.
Американский посол требует, чтобы Рид немедленно покинул Россию, вернулся в Соединенные Штаты. Рид вынужден уехать. Но ненадолго. Не проходит и трех месяцев, как он снова в России. Рид чувствовал — здесь назревают большие события.
В России у власти Временное правительство. Рид пытается понять, что это такое. Он встречается с председателем этого правительства — Керенским, беседует с одним из самых богатых людей в России — Лианозовым, разговаривает с генералами, офицерами, чиновниками. И понимает — это не «наша» революция. «Наша» еще впереди — ее сделают такие, как Ленин и Дзержинский, Луначарский и Свердлов и те безымянные солдаты и матросы, рабочие и студенты, с которыми в эти дни встречался Рид.
