— Но там же электричество, искрение поездов, люди, — возразил Флеров.
— Чепуха! — Курчатов решительно хлопнул ладонью по столу. — Трудиться будете по ночам, когда метро не работает… Вы же привычные. — Он весело подмигнул им и улыбнулся. — Идет?
— Идет! — рубанул кулаком по воздуху Флеров.
— В метро космическая радиация должна быть процентов на девяносто меньше, — сказал Петржак.
— Верно. — Курчатов встал. — Будем писать в Наркомпуть. Я сам поговорю об этом с Иоффе. А вы тем временем в темпе устраняйте другие влияния.
— Можно собрать еще одну камеру, большую, — предложил Флеров. — На пять или даже на шесть тысяч квадратных сантиметров.
— Правильно, — одобрил Курчатов. — Такая камера даст уже тридцать импульсов в час. Можете еще увеличить напряжение до шестисот вольт. Если от этого эффект не подскочит, то, значит, области газового усиления тут не виноваты. Одним словом, дел по горло! Дерзайте, ищите, пробуйте, — засмеялся Курчатов. — Но берегите аппаратуру и ценные химреактивы. В Ленинграде, говорят, острый голод на азотнокислый уранил. Фотолюбители в панике.
С последним поездом метро Флеров ехал на станцию «Динамо». В вагоне было полутемно и пусто. Только на угловом сиденье дремала девушка в красной фуражке и метрополитеновской шинели с петлицами. Видимо, ехала после работы домой. За темными окнами бежали смутные кабельные параллели, изредка мелькали в бетонных нишах маслянистые, режущие глаза огни. Поезд подолгу стоял с раскрытыми дверьми на станциях: поджидал запоздавших пассажиров. Но их не было. Двери в конце концов с шипением смыкались, и поезд с воем и грохотом устремлялся в черную трубу.
Вот, наконец, и «Динамо»: пустой зал с пригашенными огнями. Влажный после недавней уборки пол. Запах мокрых опилок и паленой резины. Холодок полированных мраморных плит. Ощущение одиночества и пустоты.
Уже семь месяцев день за днем приезжает он сюда на одном из последних поездов. Красивая зеленая бумага, которую прислал академику Иоффе нарком путей сообщения, сделала свое дело. Ленинградские физики получили в свое распоряжение комнатку в этом подземном дворце, где по ночам гуляют эхо и ветры под неумолчное чье-то шипенье и гул.
Первые месяцы работы было много. Теперь же они отправляются на «дежурство» по очереди. Сегодня как раз очередь Петржака, но Флеров не утерпел и тоже решил приехать. И не потому, что есть дело, просто настроение хорошее, очень хорошее настроение.
